Я тихонько въехала во двор и посмотрела на окна – темнота.
Так, Алиски нет, Маруся в Ветеринарной академии, Кеша на работе, а Зайка небось
решила ночевать на телевидении.
Пройдя на кухню, я обнаружила много кастрюлек. В одной
исходила ароматом мясная солянка, в другой нашлись бефстроганов, картошка и
что-то непонятное, противно желтое, пахнущее гнилым лимоном.
Разложив еду по стеклянным банкам, я понеслась в милицию.
Николай Васильевич на этот раз был в довольно приличном костюме и ярком, цветастом
галстуке.
– Здрасьте вам, – буркнул он, поднимая красные глаза от
каких-то фотографий. – Чему обязан? Еще одного покойничка перепутали или кто-то
вам снова на голову свалился?
Не обращая внимания на его издевательский тон, я грохнула
перед ним банки и, сдернув крышки, велела:
– Поешьте-ка лучше.
Капитан дернул носом, потом вытащил из стола ложку и
моментально уничтожил содержимое.
– Жаль, хлебушка нет, – произнес он, слизывая упавшие на
документы капли.
– Забыла, – искренне огорчилась я, – поторопилась…
– Вкусно-то как готовите, – похвалил милиционер. – Небось
муж радуется! А моя бывшая только и умела – макароны да яйца, яйца да макароны.
– Узнали мне про телефон?
Николай Васильевич закурил.
– Выяснил. Установлен номерок в городке Нагорье Московской
области, на центральной почте. Знаете, когда дома телефона нет, ходят на
переговорный пункт. А уж с кем там беседовали – неизвестно.
– А буквы?
– Совсем просто: Общество ограниченной ответственности,
завод тепловых приборов, Магистральная, 86.
Я пошла к выходу.
– Дарья Ивановна, – окликнул Николай Васильевич, – приходите
когда надо, помогу.
– Договорились, – усмехнулась я, прикрывая дверь. Вот и
подружились, а всего-то за вкусную домашнюю еду. Бедный мужик, небось от супов
из пакетов изжога мучает. Нет, правильно говорят, путь к сердцу мужчины лежит
через желудок.
В гостиной молча, уставясь в телевизор, сидели домашние.
Здесь же пристроились Ирка и Катерина. Немного необычно; на кухне стоит большой
«Филипс», и наша прислуга предпочитает смотреть сериалы там. Не то чтобы мы
запрещали им смотреть вместе с нами – сами не хотят. Но сейчас глаза всех
прикованы не к «Династии» или «Санта-Барбаре». На мерцающем экране удивительно
красивая, завораживающе прекрасная девушка вещала ангельским голосом:
«Матч завершился с разгромным счетом восемь – ноль. На месте
баскетболистов из Камска я бы бросила заниматься этим видом спорта и ушла в
гольф. Вот там и будет востребована их малая подвижность…»
– Сама придумала текстуху? – поинтересовался Кеша.
– Нет, – мотнула головой Ольга, – читаю, что дают!
– Вы хотите сказать, что там Зайка? – обалдело показала я
пальцем в голубой прямоугольник.
– Представь себе, – подтвердила Ольга.
– Мать, ты чего? – изумился Кеша. – Не узнала?
Я молча глядела на улыбающуюся комментаторшу. Эта
невообразимо прекрасная дама с огромными глазищами, точеным носом и идеальным
ртом моя невестка?! А волосы! Просто копна русых роскошных кудрей. Я покосилась
на тощенький белобрысый хвостик, стянутый у Ольги на затылке черненькой
махрушкой, и поинтересовалась:
– Парик надела?
– Вовсе нет, – отозвалась Ольга, – начесали, лаком
побрызгали, правда классно?
Не в силах вымолвить и слово, я молча кивнула. Очевидно,
такие же чувства бушевали и у Ирки в душе, потому что домработница заявила:
– Ну надо же так перемениться, красавица неземная, глаз не
оторвать. Глядите, Аркадий Константинович, уведут жену из-под носа.
Кешка почесал затылок.
– Передача сменила время? – опять спрашиваю я невпопад. –
Уже половина десятого.
– Мать, включи мозги, – посуровел Аркадий, – на видик записали!
Ага, ясно теперь, почему все собрались в гостиной.
– Ну и что у нас тут происходит? – раздался веселый голос
Алиски.
Тряся браслетами, бусами и цепочками, балерина ураганом
влетела в комнату.
– Почему прислуга у телевизора с хозяевами расселась?
Гадкий Фредди, обнимавший Алиску за слегка начавшую увядать
шею, гневно взвизгнул. Ирку с Катериной словно ветром сдуло. Фредди подошел к
мирно спящему Банди и начал покачиваться возле него на кривоватых волосатых
ногах.
– Хорошая обезьянка, – засюсюкала Алиска, – поиграй с
собачкой. Так что вы делаете?
Услыхав про кассету, она моментально потребовала повторить
показ, и мы снова начали любоваться на волшебно прекрасную Ольгу.
– Делаю тебе замечание, – отреагировала Алиса, – горбишься,
плечи вперед уходят. Сидишь некрасиво, надо так.
И она ловко повела костлявыми ключицами. Зайка попыталась
повторить маневр и через секунду сказала:
– Поясница болит.
– Потому что привыкла крючиться, – резюмировала Алиса, –
отвратительная привычка. Спина для женщины главное, даже не ноги, не жопа, не
грудь, а спина.
Полноватая Маня попробовала сесть прямо и заявила:
– Голова кружится.
– Зато легкие распрямляются, – пояснила Алиска, – а то они у
тебя все время скукоженные, не привыкли по-нормальному работать. Знаешь, как
приучиться держать осанку?
– Как? – оживилась Маня.
– А вот так, – сообщила балерина и со всего размаху треснула
Кешку по хребту.
– Ой, – взвизгнул сын, – больно же!
– Правильно! – удовлетворенно воскликнула «учительница». –
Здорово помогает. В балетных училищах железной линейкой по спине лупят, так и
ходишь затем оставшуюся жизнь, словно палку чувствуешь.
Кешка, морщясь, потирал лопатки. Фредди довольно заухал.
Поведение хозяйки пришлось ему явно по вкусу. Моментально мерзкая обезьяна
ухватила бамбуковую палку, которой Ира раздвигает шторы, подскочила к Зайке и,
радостно взвизгнув, опустила дубинку на ничего не подозревающую невестку.
– В чем дело?! – завопила интеллигентная Ольга. – Алиса,
уйми свою паскудную обезьяну.
