Быстрым шагом мы заторопились к лесу и через секунду
запетляли между вековыми деревьями. Неожиданно в голову пришла дикая мысль:
что, если Николай и Нина, решив, будто я, одурманенная, валяюсь в избе, забрали
«Вольво»? Парочка думает только о деньгах, а такая машина стоит не одну тысячу
долларов!
Но, наверное, у «святого отца» не дошли руки до тачки, потому
что верный коняшка мирно скучал на полянке. Я уложила девочку на заднее сиденье
и завела мотор.
По дороге рассказала Свете все, что знала про Людмилу.
Девушку потрясла ее смерть.
– Говоришь, сестра Николая?! Ну никогда бы не поверила, хотя
видела, что у них какие-то особенные отношения. Честно сказать, думала – она
его бывшая любовница, хотя…
– Что?
– Николай ведь пастве как объяснил, когда меня у себя
поселил. Дескать, помощница я его, «напиток веры» раздаю, молельный зал
готовлю. Сектанты уверены, что он девственник, никто ничего дурного и не
думает. До меня в помощницах другая ходила, Таня Аверкиева. Год примерно у него
жила, а потом в Палестину уехала.
– Куда? – удивилась я. – В Палестину?
– Ага, – подтвердила Света, – так он объявил. Таня
«просветлела», и он ее переправил в другую деревню «путников», за границу.
Скоро все туда переедут, а пока лишь избранные. Но мне думается, Аверкиеву
Николай убил.
– Почему?
– Видишь ли, – проговорила Света, с видимым удовольствием
вытягивая ноги, – он тут разболтался разок, расслабился. Очень ему сына надо,
на девочек наплевать, а мальчик просто необходим. Якобы и у деда был такой же
дар, как у него. Он бешеных собак взглядом тормозил и из всех окружающих
веревки вил. Отцу таланта не досталось, а Николаю отсыпалось полной мерой… Но,
говорил, программа в нем заложена – родить наследника, чтобы ветвь не засохла.
В семье у них всегда много девочек получалось, мальчик же только один. Жениться
Николай не имеет никакой возможности. Нормальную бабу завести трудно, начнет
допытываться, что да как, откуда деньги, где работаешь. Деревню-то он надолго
оставить не может, максимум на неделю. Сектантов следует постоянно
«подпитывать» на сеансах, на одних наркотиках далеко не уедешь, потом человек
мучиться начинает, голова болит. Меня знаешь как крутило, когда сеансы
прекратились да «напиток веры» перестала принимать! Только у Николая
противоядие есть, через десять дней на ноги меня поставил. Вот он и выискивает
среди «путников» молодых баб. Хотя, по большому счету, женщины ему без
надобности, трахается, как работу делает… Небось Аверкиева девчонкой
разродилась… Где-нибудь в лесу и зарыл обеих… И меня такая же судьба ждала!
Знаешь, как перепугалась, когда поняла, что беременна! Жизни, значит, девять
месяцев осталось, ну, предположим, если мальчишка появится – года два.
Выкормлю, и не нужна, слишком много знаю.
– Да зачем ему обязательно ребенок?
– Не знаю, – вздохнула Света. – Говорит, нужен. А тебе это к
чему?
…К девяти утра мы добрались до Нагорья. Марья Сергеевна,
увидав Свету и Верочку, попыталась упасть в обморок, но я строго ее остановила:
– Быстро собирайте необходимые вещи, документы, деньги, и
уезжаем.
– Куда? – в один голос спросили девушка и пожилая женщина.
– Ко мне, в Ложкино, там Николай вас не достанет: во-первых,
адреса не знает, во-вторых, территория отлично охраняется.
– Но как же? – забормотала Марья Сергеевна. – А ваши
домашние что скажут?
– Ничего, – ответила я, подталкивая Балабановых к дверям, –
никто ничего не скажет, они привыкли.
По дороге в Ложкино разработали хитрый план. Марья Сергеевна
– дальняя родственница моей первой, ныне покойной свекрови Элеоноры Яковлевны.
Света, естественно, ее внучка, Верочка – правнучка.
Узнав, что девочка на самом деле ей не родная, старуха
твердо сказала:
– Слышать ничего не желаю, люблю девочку всем сердцем и
воспитаю, как свою. Да мне, кстати, и деньги дадены не маленькие для этого.
«Их могло быть намного больше», – подумала я, вспоминая
стрелочницу Люсю.
– У меня, – завела я разговор, поглядывая в зеркальце, –
есть хорошая квартира в Верми. Это Сибирь, лететь туда чуть больше четырех
часов. Имеется там и добрая знакомая, даже родственница. Пару дней у меня
перекантуетесь – и в путь. Стоматологи везде нужны, выпускники московских вузов
высоко ценятся. Устроитесь, обживетесь, дом в Нагорье продам, вышлю вам деньги,
а квартиру оформлю на Свету.
Женщины молчали. Потом девушка тихо сказала:
– Квалификацию потеряла, давно не практиковала.
– Ничего, – успокоила я ее, – главное – начать, а там
вспомнишь навыки.
В Ложкино ворвались около двенадцати. Зайка с Аркадием не
выказали никакой радости, но и не удивились. К череде гостей и родственников
все давно привыкли.
Оставив вновь прибывших устраиваться, я пошла к воротам и
строго-настрого наказала охранникам не пускать на территорию никаких
посторонних. В особенности молодых людей обоего пола, черноглазых и
черноволосых.
Парни молча кивнули. Успокоенная, я вернулась в дом. На
воротах при въезде в Ложкино дежурят ребята, участники боев в Чечне. Вид у них
совершенно зверский, лишний раз с просьбой не обратишься, но они абсолютно
надежны. Из тех, что сначала выстрелят, а потом примутся интересоваться
паспортными данными. К тому же Снап и Банди огромные, здоровенные псы. Не
всякому понравится летящий со всех лап прямо на вас питбуль. У него же на лбу
не написано, что Бандюша торопится продемонстрировать любовь и нежность.
В доме полно людей, прислуга, Фредди, в конце концов. Нет,
здесь совершенно безопасно. Кстати, ни Нина, ни Николай не знают адреса.
Правда, получить его через Мосгорсправку ничего не стоит, но на это требуется
время. А Марья Сергеевна, Света и Верочка через два дня отправятся в Вермь.
– Даша, – пробормотала старуха, пробираясь ко мне в спальню,
– прямо не знаю, что и думать. Верочка спит и спит. Вроде дышит ровно, но не
откликается. Уж тормошила, тормошила… Может, врача позвать?
В комнате для гостей уже стояли Зайка и няня Серафима
Ивановна. Худенькое тельце Верочки с неудобно подвернутой правой ручкой
покоилось на большой кровати. Казалось, ребенок просто спит.
– Мне думается, волнение впустую, – авторитетно заявила
Серафима Ивановна, – девочка маленькая, устала в дороге. У детей бывает иногда
такой глубокий сон!
Светлана в сомнении покачала головой:
