В глазах у Николая на секунду появилось замешательство.
– Ну что происходит-то? – сердито осведомился Кеша. – Чего
спать не даешь? Где воры?
Отчего-то у меня язык прилип к гортани, а руки повисли
плетьми.
– Мать! – гневно продолжал вопрошать сын, и тут его взгляд
наткнулся на Нину и Николая.
Рука Аркадия моментально потянулась влево, тут в простенке
висит небольшой стационарный аппарат. Но Николай пришел в себя и очень
приветливо произнес:
– Не стоит волноваться. Мы из санэпидемстанции, приехали
травить крыс.
– Крыс? – взвизгнула Алиска. – Ну, я торчу, как ты ныряешь!
Да нет тут никаких грызунов и не было никогда! Кешка, звони скорей в милицию!
– Вот же они, целое стадо, – указал Николай пальцем на дорожку.
Секунду домашние тупо глядели вниз, потом Зайка заорала
нечеловеческим голосом и бросилась к входной двери. За ней, вопя от ужаса,
ринулась Маня, Кеша и Алиска понеслись следом, подпрыгивая на ходу и потрясывая
ногами, будто на них и впрямь повисли мерзкие, длиннохвостые зверьки.
Я продолжала сидеть, ничего не понимая.
– Идите во двор гулять, – приказал Николай собакам.
Снап и Банди дружно устремились наружу.
– Ай-ай-ай, нехорошо врать, – причмокнул Николай. – У тех,
кто меня обманывает, потом голова болит.
Моментально у меня заломило виски и в глазах замелькали
черные точки.
– Нина, – велел «Учитель», поднимая меня с пола, – бери
девочку и быстро в машину.
Сундукян наклонилась к Верочке, но потом почему-то принялась
быстро-быстро отряхиваться, приговаривая:
– Прочь, прочь, прочь.
– Нина, – строго велел «Отец», – никого нет!
– А по-моему, есть! – раздался громовой голос. – Беги
скорей, сейчас искусают!
Сундукян заорала и вылетела во двор.
– Шабанов, – произнес тот же голос, – смотри сюда.
Из гостиной в коридор шагнул Мельниченко. Николай дернулся и
уставился на профессора. В полной тишине мужчины буравили друг друга взглядом –
так две огромные собаки выясняют, кто в стае главный.
По лбу Мельниченко потек пот. Моя головная боль стала невыносимой,
в ушах звучал колокол, в глазах метались черные точки.
Внезапно профессор слегка покачнулся.
– Ага! – хрипло выкрикнул Николай.
Андрей Николаевич начал поднимать ко лбу дрожащую руку. И
тут из своей комнаты, словно тень отца Гамлета, возник Филя. В руках колдун нес
странный блестящий диск на цепочке.
– Дух Мумо! – завыл шаман. – Да ослабнет злая сила…
Мельниченко опустил руки и снова уперся взглядом в Николая.
Филя качал диском. Шабанов напрягся, колдун и профессор взмокли. Я сидела на
полу почти ослепшая от боли.
Неожиданно в коридоре появилась муха. Противно жужжа, она
уселась на голову Николая, но тот ничего не заметил. Вдруг раздался громкий
стук, и Шабанов кулем рухнул на пол. Над ним, ухая от удовольствия, возвышался
Фредди со скрученным трубочкой журналом «ТВ-парк» в правой лапе.
Филя остановил маятник. Мельниченко в изнеможении
прислонился к стене.
– Следует признать, – пробормотал он, переводя дух, – если
бы провидение не послало нам мартышку, мы могли бы и проиграть.
– Никогда, – твердо заявил Филя. – Он уже стал слабеть, но
все равно, Фредди, негодник, иди сюда, я тебя поцелую.
Это были последние услышанные мной слова. Нестерпимая боль
разлилась по всему телу, и я наконец потеряла сознание.
– Даша, – раздался голос, – открой глазки.
Я села на диване и оглядела комнату. В просторной гостиной
столпились домашние, успевшие надеть халаты.
– Голова болит? – спросил профессор.
Я осторожно прислушалась к внутренним ощущениям.
– Нет.
– Вот и славно, – удовлетворенно заметил Мельниченко.
В кресле, выдвинутом на середину комнаты, в странной позе с
поднятыми вверх руками сидел Николай. Лицо его хранило торжественное
спокойствие.
Я испугалась.
– Привяжите его веревкой.
– Не сто́ит, – спокойно сказал Мельниченко, – он в
глубоком трансе.
– Его держит дух Ко, – пояснил Филя. – Пока не скажу, не
отпустит!
Из моей груди вырвался тяжелый вздох.
– Почему он так странно сидит, задрав руки?
– Он их не чувствует, – ответил Андрей Николаевич, – ему
удобно, приятно и тепло. И сейчас мы выясним у него, зачем ворвался в наш дом.
Скажи, как…
– Стойте, – воскликнула я, – а Нина?
– Она спит, – сообщил Филя, – я же предупреждал вас, Даша,
об опасности и велел носить рору.
– Камень почернел и обжег мне грудь!
Колдун округлил глаза.
– Значит, опасность оказалась так велика, что он
самоуничтожился, спасая вас!
– Ничего не понимаю, – вклинился в разговор Кеша.
– А и понимать не надо, – заявила Зайка. – Даша снова
занялась расследованиями, а результат всегда одинаков!
– Ты их знаешь? – взвизгнула Алиса. – Знакома с этими
сволочами? Да я чуть не умерла, не представляешь, сколько тут крыс было!
– Они тебе только казались, – отбивалась я.
– Все равно страшно, – вздохнула Машка, – целая стая,
бежали, шевелились, хватали за ноги…
– Вот что, – каменным голосом изрекла Алиска, – сейчас
немедленно нам рассказываешь, что знаешь, а потом допросим негодяев, под гипнозом
живо правду выложат.
– Надо передать их в руки милиции, – сказал Кеша, – мы не
имеем права проводить подобные процедуры. Это незаконно.
– А они имеют право шастать ночью по дому и пугать людей
грызунами, – вскипела балерина. – Молчи лучше, адвокат раздолбайский.
– Точно, – пискнула Маня, – обязательно допросить.
– Ладно, – прервал дискуссию Филя, – только пусть вначале
Даша расскажет всю правду. И учти, сразу почувствую, когда врешь!
