Мгновенно вспотевший, он расстегнул вторую пуговицу на своей черной рубахе, которая вполне креативно сочеталась с элегантным костюмом песочного цвета.
— Да?! А как же эксклюзив на Россию, плакаты?
Рафаэль зачем-то погрозил аптекарше кулаком.
— Возможно, речь идет о сотне-другой упаковок, которые приобрели у нас же, в одном из филиалов, — парировал Гриша, виртуозно жестикулируя. — Из четырех аптек, в которых мы побывали, «ДиЕТПЛАСТ» продается только в одной. Разве это не подтверждает мои слова? Мы найдем поставщика и заставим его изъять товар из розничной сети.
Он замечательно улыбнулся, будто проблема и вовсе исчерпана.
— Хорошо, — немного успокоился Рафаэль. — Будем на это надеяться. Знаешь что? Ты обзвони филиалы, а я все же наберу Хабарова. На всякий случай.
В кабинет Рафаэля поскреблась и заглянула Тамара, и на бедной девушке не было лица (если, конечно, оно вообще у нее было).
— Что случилось, любимая? — поднял глаза Белозёров. — И где мой кофе с коньяком?
— Вас спрашивает Миронов, — сообщила секретарша погребальным тоном.
— И что в этом такого? Он не первый раз сюда звонит.
— Он… он матом ругается!
— Матом? Любопытненько.
Рафаэль дождался, пока матамара плотно прикроет за собой дверь, и неверной рукой поднес трубку к уху:
— Да, Сергей Львович, слушаю Вас.
Из динамика раздалось лишь зловещее сопение.
— Говорите громче, я Вас не слышу, — попытался включить дурака Рафаэль.
После некоторой паузы трубка все же заговорила тяжелым чеканным слогом:
— БЕЛАЗЁРАВ! Ты — ничтожество, ты — дрянь, говно! Ты — пот на яйцах бабуина! Ты меня предал. Я снимаю «ДиЕТПЛАСТ» с эфира. Я тебя похерю вместе с твоими зачуханными товарами. Я тебя так отымею
— жить не захочешь, унитаз на лыжах!
— Могу я все же узнать, что случилось? — совершенно спокойно поинтересовался Рафаэль, будто все эти оскорбления и угрозы предназначались не ему, а какому-то другому Белозёрову.
Миронов:
— Что случилось?! Ну ты и гнида! Думал, я не узнаю, что ты продаешь пластырь в аптеках? И почем? По 299 рублей! Я, видишь ли, надрываюсь, трачу на эфир последние деньги, транслирую круглые сутки твой пластырь на всю страну, а ты?! Вот твоя благодарность! Ты — фуфло, никто, подстилка трипперного кролика! Я тебя раздавлю, как таракана на кухне, завещание написать не успеешь!
Рафаэль:
— А поподробнее, Сергей Львович?
Миронов:
— Я только что получил одну справочку от своей службы безопасности. На этот час «ДиЕТПЛАСТ» продается более чем в пятидесяти аптеках, и не только в Москве, но и в Питере, Нижнем, Самаре. И это лишь то, что удалось отмониторить. Ну, что ты на это скажешь? А, БЕЛАЗЁРАВ?! Пукни что-нибудь, чего, язык проглотил?
Рафаэль машинально листал журнал телеметрии, а в голове, вместо предполагаемых ответов на мироновский наезд, почему-то проносились заплесневелые мотиваторы из телемагазинных роликов: «Теперь, приобретая у нас матрас, Вы получаете в подарок эксклюзивный наматрасник!» или: «Шерсть мериноса обладает уникальной гигроскопичностью, поддерживает нормальную температуру тела, оставаясь сухой даже при повышенной влажности»…
— Мы в курсе, — наконец выдавил Рафаэль глухим постанывающим голосом.
К счастью, он успел сообразить, что уходить в отказуху бесперспективно и крайне опасно.
— Мы в курсе?! — обалдел Миронов. — И это все, что ты мне можешь сказать?!
Рафаэль:
— Нет, не все. Мы уже вычислили поставщика и в ближайшее время предъявим ему претензии.
Миронов:
— Но ты же говорил, что у вас исключительные права на Россию и страны СНГ?
Рафаэль:
— Это так. Но у нас, к сожалению, нет прав на некоторые восточноевропейские страны. Партия «ДиЕТПЛАСТа», о которой идет речь, ввезена из Польши. Это совершенно точно. То есть речь идет о польском партнере американских производителей, у которого права только на свою страну. В шляхте дела не идут, он увидел, какой расколбас творится на нашем рынке, как мы раскрутили пластырь, и решил, чмо, погреть руки у чужого костра…
Белозёров вдохновлено дефилировал по подиуму живописного сочинительства, чувствуя себя старожилом в родной стихии беззастенчивой лжи.
Рафаэль:
— Не волнуйтесь, Сергей Львович, мы с этим пшеком разберемся, мало не покажется!
Миронов некоторое время недоверчиво и раздраженно дышал в трубку, размышляя над сказанным.
— Но почему тогда розничные цены на польский «ДиЕТПЛАСТ» в три раза ниже, чем наши? — уже без истерики, но все же недоуменно спросил он.
Рафаэль:
— Проще пареной репы. Поляк не тратится на телерекламу и, скорее всего, обходит таможенные пошлины. А зачем платить, если в багажник обыкновенного автомобиля влезает тысяча упаковок пластыря? К тому же он явно демпингует, чтобы выдавить нас с московского и российского рынков.
— Логично, логично, — почти успокоился Миронов.
— Хорошо, даю тебе три дня, чтобы полностью со всем разобраться. И ты это. не серчай на старого говнодава…
Поговорив с г. Мироновым, Рафаэль поспешил набрать г. Хабарова. Теперь у него не осталось и тени сомнения, что именно этот упырь — виновник происшедшего. Хабар вышел на связь только с третьего раза.
— Чего тебе? — грубо спросил он. — Готов рассчитаться?
Рафаэль тут же подавился своей заранее приготовленной пламенной речугой.
— Нет. то есть да. то есть. Николай Александрович, зачем Вы выбросили «ДиЕТПЛАСТ» в розницу? Мы так не договаривались!
Старый вампир цыкнул слюной, злобно усмехнулся.
— Ну ты и чудило! Ты часом не заболел? Это мой товар — что хочу, то с ним и делаю. Ты мне, что ль, гопник дешевый, будешь указывать?!
— Я Вам не указываю! — с вызовом в тоне отреагировал Белозёров. — Просто. просто Вы меня обманули, подставили!
— Да нет, просто ты еще не понял, что твое место у параши!
Рафаэль перехватил телефонную трубку из одной потной ладони в другую. В горле появился липкий ком и отчаянно запульсировал. Ему стало холодно, одиноко, страшно.
— Что это значит? — промямлил он.
Хабаров:
— Это значит, что вся твоя шняга мне давно надоела. Ведь ты решил, что я диффузория тупорылая, лох конченый, что меня можно разводить по полной. Так не пойдет. Командовать парадом буду я!
