— Хм… — нефтемагнат извлек платок и вытер им губы. — Пожалуй, я недооценил всю сложность инвестиционной деятельности в вашей стране. А вы, юная леди, тоже не дочь губернатора?
— Дочь! — Вася глянула на отца, который только и мог, что держаться за сердце и беззвучно открывать рот.
— И на том спасибо! — кивнул шейх.
— Ладно, я сдаюсь! — Зебр скинул с головы мусульманский платок и отклеил густые брови. — Эй, профитроли, чего стоим, кого ждём? Раздевайся! Не видишь, нас предали!
Жирафф поспешил избавиться от своего наряда. К ним присоединился Бегемот.
Вскоре перед шокированной публикой предстали вытхуянцы — те самые, которые несколько дней назад уже были с позором изгнаны из дома губернатора.
— Охрана! — завизжал Михал Михалыч. — Арестовать их! Немедленно! Эй, Пронин! В тюрьму их, на каторгу!
— Слушаюсь! — рыкнул полковник и выхватил из кобуры пистолет. — Вы арестованы! Вы имеете право.
— Чудеса, да! — сказал в толпе Воскерчян. Вытхуянцев окружили охранники из службы безопасности губернатора. Пронин по мобильному телефону вызвал подмогу и транспорт для перевозки задержанных.
— Я требую адвоката! — с достоинством рявкнул Бегемот. — Самого лучшего!
Адвокат Дорогоберу выступил вперёд.
— И, желательно, беспла-а-атного! — добавил Жирафф.
Дорогоберу поспешил спрятаться за массивную спину «золотой» женщины.
— Зебр, это ты во всем винова-а-ат! — запричитал Жирафф. — Я не хочу в тюрьму — у меня плоскосто-о-опие!
— Не ссы, длинный! Раньше сядешь — раньше выйдешь!
У Жираффа на глаза навернулись слёзы.
— Ну, вы ваще даете! — наехал Зебр на Осла с Белкой. — А так хорошо всё шло! Вы чего, не могли его хотя бы ещё на часочек задержать!
— Пупсик, я хотела! — рыжая не скрывала, что виновата. — Но он такой упёртый! Летим — и всё!. Господи, как страшно жить!.
В зал приёмов влетели милиционеры с автоматами наперевес.
— Друзья, как жаль, что мне с вами не по пути! — вздохнул Бегемот. — Эх, если б не моя дипломатическая неприкосновенность!.
В этот момент Вася, оставшаяся в стороне, растолкала милиционеров и охранников и присоединилась к вытхуянцам.
— Ты что?! — возмутился её отец.
— Я с ними! — заявила девушка, выхватила из-за пояса одного из стражей порядка наручники и приковала свою руку к руке Осла.
Михал Михалыч готов был взорваться от гнева:
— Ну и чёрт с тобой! Делай, что хочешь! Но только знай: я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь! Однозначно!
Он подал Пронину знак, чтобы задержанных увели.
Зебра первого подтолкнули к выходу. Он сделал два шага и вдруг загнусавил на блатной манер:
— А на далекий север, где морозы,
В тот холодный лагерь по этапу
Паренька пригнали молодого
Злые и замёрзшие солдаты…
— Уважаемый шейх Мухаммед Аль-Ахмад… ммм… — Михал Михалыч опять забыл полное имя нефте-магната. — Не берите в голову, это подлые мошенники! Я вам обещаю: мы разберемся с ними по всей, так сказать, строгости закона!
— Очень хорошо! — одобрил шейх. — Только сначала я всё же хотел бы выяснить, что здесь произошло!
Он властным жестом остановил направившуюся было к выходу процессию.
Осёл взмахнул свободной от наручников рукой, предваряя этим свой пламенный стих:
— О, господин! Мне можете не верить,
И все, что я скажу, тотчас проверить!
Одну особу взялись проучить,
Её от лжи и спеси излечить!
— Даже так? Очень любопытно! — заинтересовался шейх Мухаммед Аль-Ахмад. — С этого места поподробнее!
Осёл вознамерился продолжить, но Василиса его опередила. Она начала свой весьма несдержанный рассказ с самого начала, не упуская даже мельчайших подробностей. Постепенно стала вырисовываться подробная картина того издевательского розыгрыша, которому подверглись несчастные вытхуянцы.
Михал Михалыч не знал, куда деться. Дочь, о которой он всё время так заботился: любил, лелеял, потакал всем её дурацким прихотям, — эта неблагодарная дочь сейчас прилюдно и, мало того, при-телевизионно, обличала отца в самых наигнуснейших поступках.
— Слышь, Хомяков! — прошипел он помощнику на ухо. — Пока суть да дело, срочно отмени мой указ насчет пляжей! Скажи, мол, ошибочка вышла! Не то имели в виду!
Хомяков состроил кислую рожу.
— Михал Михалыч, да вы что?! Вы же сами понимаете, что это никак невозможно! Народ не поймёт! Мы уже всех оповестили, по всем телеканалам про это показали. Даже эти уже в курсе! — он показал рукой куда-то на север.
Губернатор заметно расстроился. Вася, тем временем, закончила свою невероятную и где-то поучительную историю.
— Потрясающе! Ничего подобного в жизни не слышал! — нефтемагнат похлопал в ладоши. — Это правда, господин губернатор?
Михал Михалыч пожал плечами:
— Ну не совсем, конечно… Но, так сказать, в це.
— В таком случае я прощаю этих господ. Отпустите их! — распорядился шейх.
Милиционеры вопросительно посмотрели на своего начальника Пронина, а тот, в свою очередь — на Михал Михалыча.
— Подождите! Как это «отпустите»? — возмутился губернатор. — Я-то их не прощаю! Пока я здесь главный! Давайте не будем забываться, уважаемый Аль. Мухаммед Аль.
Шейх невозмутимо кивнул и вдруг замкнулся в каких-то своих раздумьях. Затем он приблизился к столу, где сиротливо лежали так и не подписанные документы, и быстро пролистал один из комплектов.
— Господин губернатор! У меня к вам такой вопрос: вы ещё заинтересованы в подписании этого меморандума?
Михал Михалыч переглянулся с Хомяковым.
— Конечно же!
— В таком случае, я готов его подписать. Собственно, я за этим в Сочи и прибыл. Конечно, после того, как мы немного уменьшим эти несуразные цифры и добавим несколько важных пунктов.
У Михал Михалыча от волнения запульсировала бровь.
— Я всецело к вашим услугам!
— Ну и, конечно, вы должны будете отпустить всех задержанных и клятвенно мне обещать, что не будете их преследовать.
Губернатор вновь насупился:
— Это невозможно!
— Тогда прощайте! — шейх повернулся к выходу, собираясь уйти.
— Стойте! — воскликнул Михал Михалыч. — Я… я согласен!..
Через час губернатор и кувейтский шейх взяли ручки, чтобы подписать исправленный и дополненный меморандум.
— Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями… — в третий раз забубнила в микрофон жгучая брюнетка.
