— Ничто не делает лицо Жираффа таким осмысленным, как подсчёт денег! — заметил Зебр с усмешкой.
— Между прочим, из-за тебя мы почти ни-и-ищие! — огрызнулся длинношеий.
— Ну, конечно! — возмутился полосатый. — Чем шире открыта душа, тем легче в неё плюнуть! Вытхуянцы захихикали.
— А кто в гостинице записал на мое имя порнокана-а-ал, шёлковый халат, разбитую вазу, прачечную, массажиста и ещё четыре двойных у-у-ужина в номер? С дорогим вином и королевскими креветками в соусе бешаме-е-ель?
— Это ещё доказать надо! Не пойман — не кайф! — Зебр насыпал себе на язык сахар из сахарницы, стоящей на столе, и с удовольствием рассосал. — Может, ты сам по ночам жрал под одеялом, а на меня свалить хочешь?
— Нет, это ты-ы-ы! Мне когда предъявили счёт, я чуть в о-о-обморок не упал!
— Ну не упал же? — Зебр пододвинул ногой свой чемоданчик поближе. — И вообще: ты, Федя, когда говоришь, что думаешь — думай, что говоришь! Мне что, на Председателя Советующихся надо было расходы записывать?! Да тебя за такие мысли надо на пенсию отправить! Правда, ваше величество?.
Официант, наконец, соизволил подойти к выт-хуянцам. Он выглядел усталым, был хмур, даже чем-то рассержен и вряд ли собирался потакать залётным посетителям.
— Молодой человек, можно мне кофе? — любезно попросила Белка.
— Откуда я знаю, я же не доктор! — нагрубил официант.
Вежливые вытхуянцы всё же ухитрились заказать ему кофе, салатов и бутылку текилы.
Хмурый обиженно удалился, однако спустя пятнадцать минут, как ни странно, явился с подносом и беспорядочно заставил столик вытхуян-цев чашками и тарелками. Кофе оказался тёпло-отвратительным, салат кислил, но ничто не могло в этот день вывести друзей из равновесия.
— Не столько плох запах, сколько совершенны наши чувства! — изрёк Бегемот, понюхав салат.
— Так вы-ы-ыпьем же за то, благодаря чему мы, несмотря ни на что… — поднял Жирафф свою рюмку.
— Заткните этому немому рот, чтобы не болтал всякую ерунду! — осерчал на него Зебр.
— Зайки мои, давайте выпьем за будущую Олимпиаду! — предложила Белка.
— Не чокаясь! — добавил Зебр, поскольку из-за своего чемоданчика под ногами не мог дотянуться рюмкой до друзей.
В кафе работал телевизор.
— Подождите-подождите! — насторожился Зебр.
«Слухи о строительстве автотрассы «Сочи-Стамбул», которая, якобы, будет проложена по дну Черного моря, не настолько беспочвенны, как считают многие скептики, — вещала жгучая брюнетка. — Буквально вчера мы получили сведения, что существует некий генеральный проект, который вроде бы даже завизирован в Кремле…»
На экране появилось схематичное изображение будущей трассы.
— Ну ни фига себе!!! — Зебр выронил вилку. Впрочем, остальных новость не заинтересовала.
Василиса и Осёл отправились купить обратные билеты, поскольку планировали провести в Выт-хуяндии не больше недели. Осла ждала новая потрясающая работа, а Вася собиралась во всём ему помогать. Что касается их будущего брака, то губернатор, несмотря на отчаянные протесты дочери, лично занялся подготовкой к свадьбе.
В последующие полчаса вытхуянцы со смехом вспоминали свои сочинские приключения. «Ха-ха-ха!» — ухохатывались они, показывая друга на друга пальцем.
— Вы бы так работали, как отдыхаете! — смеялся вместе со всеми Председатель Советующихся.
— Такой Зебр возвращается из Сочи, и сразу побежал в вендиспансер, анализы сдавать, — рисовала картину Белка. — Выходит с медицинским заключением, читает на ходу: обнаружена гонорея, сифилис, гепатит… Зебр такой: уау, черти, СПИДа нет!
Вытхуянцы попадали со стульев, а Жирафф даже разбил чашку и навлёк гнев хмурого официанта.
— Чё ты гонишь?! — всё же обиделся Зебр. — На себя посмотри! Сама не отдохнула и другим не дала! — он жирно надавил на слово «не дала».
— Пупсик, скушай вафельку! — Белка потрепала его по щеке, а он попытался укусить её за пальцы.
— Эх, если б доктор тогда нам не помешал, — посетовал полосатый, — я б тебе задал жару!
— Фу, и тебе не стыдно? — поинтересовалась рыжая.
— К своему стыду, мне ваще никогда не бывает стыдно!
Потом друзья вспомнили, как ходили в концертный зал «Фестивальный» на Киркорова. Билеты презентовал сам губернатор, поэтому они сидели на VIP-местах, в первом ряду, по центру, в двух метрах от певца. Зебр тогда, конфисковав у Жираффа фотоаппарат, так измучил звезду шоу-бизнеса своей фотовспышкой, что тот сначала чуть не свалился со сцены, а затем и вовсе прервал концерт изъявив желание лично запечатлеться с полосатым — лишь бы только тот перестал фотографировать.
Небо окончательно затянуло, где-то за горами изрядно трахнуло.
— Профитроли, хочешь, испорчу тебе настроение? — Зебр сверкнул белоснежной улыбкой.
Жирафф лишь усмехнулся:
— У тебя не полу-у-учится!
— Да? Ты уверен? Тогда посмотри туда! — полосатый, не скрывая удовольствия, показал куда-то в сторону парковки.
— О-о-ой! — воскликнул Жирафф. — Мама!
К ним решительной походкой направлялась тучная женщина с улицы Роз.
— Вы меня не ви-и-идели! — предупредил трясущийся от страха Жирафф и с несвойственной ему прытью бросился наутёк.
— Ставлю один к ста, что он побежал в мужской сортир! — сказал Зебр.
«Золотая» женщина уже была у столика. Она обратила внимание на пустой стул, недоеденный салат, и даже понюхала рюмку, из которой Жирафф только что пил.
— Где он?! — рявкнула дама.
— Кто «он»? — наигранно удивился Зебр, ковыряя в зубах зубочисткой.
Внезапно женщина схватила его за грудки и приподняла над стулом.
— Слушай, клопик недобитый, не советую со мной связываться! Куда пошёл Федя?!
— Туда! — одновременно показали присутствующие, причем все в разные стороны.
— Если я его не найду, вы у меня не домой полетите, а с горы Ахун вниз головой! — предупредила «золотая» женщина.
Она плюхнула Зебра обратно на стул и удалилась.
Полосатый возмущенно понюхал свою футболку:
— Ну почему клопик-то?! Что за дискриминация такая!..
Вася и Осёл вернулись. Канонада за горами не только не прекращалась, но даже усиливалась, будто там столкнулись лоб в лоб две разъярённые армии.
— Привет, сладкий!
Зебр на мгновение замер, а потом осторожно повернулся. Он увидел жгучую брюнетку — одетую с иголочки, до неприличия сексапильную, а рядом с ней своего недавнего убийцу — мужчину-армянина при галстуке, в дорогом летнем костюме. Оба глядели подозрительно приветливо.
