Автомобиль мчался ухоженной дорогой в сторону вожделенного Сочи. Справа нависали горные теснины с вгрызшимся в камень сухостоем, слева, меж крыш частных домов и гостиниц мелькало густой синевой Чёрное море. Повсюду на установленных вдоль магистрали рекламных щитах кишели улыбки олимпийских чемпионов.
Колоритный водитель-экстремал, видимо тоже готовился к Олимпиаде. Он что есть силы давил на газ, выжимая из колымаги последнее, без остановки сигналил и всё время отчаянно обгонял, словно в конце трассы его ждала восторженная публика, олимпийская медаль и брызги шампанского.
— Неудачники! — кричал в окно Зебр отстающим машинам.
Бегемот ютился на переднем пассажирском кресле, всеми своими частями тела обязательно во что-то упираясь. Он ожесточённо дымил сигарой, и салон то и дело заволакивало едким дымом. Шофер вынужден был время от времени высовываться из машины, чтобы разглядеть дорогу. Но Жи-раффу было ещё хуже. Естественно, он опять весь не поместился в автомобиле, и встречные потоки воздуха сотворили на его голове такую чудовищную причёску, что сам Сергей Зверев не повторил бы. Осёл, зажатый на заднем сиденье собратьями, обнимал драгоценный саквояж, который друзья опасались надолго оставлять без присмотра, и шевелил губами, наверное — подбирая рифмы. Белка расположилась на коленях у Зебра, который в свою очередь то давал волю рукам, нарываясь на заслуженные подзатыльники, то рассказывал пошлые анекдоты — и сам громче всех смеялся. «…А она ему отвечает: ходят тут всякие, а потом месячные пропадают!..»
По мере приближения к Сочи архитектурный ландшафт окрестностей нешуточно преображался. К приземистым халупам прирастали этажи, дома ширились и крепчали, устаревшие материалы уступали бетону, металлу и стеклу. Бросались в глаза роскошные отели с ухоженными территориями и собственными благоустроенными пляжами.
Вытхуянцы поникли. В одночасье перед ними открылась вся правда того чудовищного надувательства, которому они подверглись.
— Странно, что за запах? — спрашивал Зебр. — Будто в бардачок насрали! Жирафф, кажется, ты вчера заказывал гороховый суп?. Вот тихоня! Нам тут газовую атаку устроил, а сам дышит свежим O2!
— В этом месте у нас всегда канализацией воняет, — уточнил экстремал.
— Почему ты меня ненави-и-идишь? — советник Бегемота с трудом всунул голову в салон. — Что я тебе сделал такого?! У меня ощущение, что ты мне за что-то мстишь!
Увидев, что творится на его ушастой черепушке, все безудержно заржали. Впрочем, не в правилах Зебра было оставлять вопрос без ответа:
— В Вытхуяндии многие начинают мстить раньше, чем их успели обидеть!
Въехали в туннель, пронизывающий гору. Водитель посоветовал затаить дыхание и загадать желание — обязательно сбудется. Друзья едва не задохнулись, дожидаясь конца туннеля.
— Белка, ты что загадала? — справился Зебр, ещё не успев отдышаться. — Выйти за меня замуж?
— Нет, пупсик, за Осла! — Рыжая щёлкнула полосатого по носу.
— Ты ещё скажи — за Жираффа, зоофилка! — Зебр ущипнул обидчицу за ляжку, та взвизгнула. — Осёл, слышь, братишка? Белка хочет за тебя замуж. А твоё желание?
Осёл, погружённый в свои рифмованные думы, вздрогнул, с трудом вернулся в текущее измерение:
— Любовь! О чём могу мечтать я боле? Надеждою живу, что божьей волей Однажды встречу во вселенной ту, Кому вручу и сердце, и судьбу!
Зебр скорчил насмешливую гримасу:
— Во чудак! Бабла бы заказал чемодан — и все тёлки твои!.. — ив продолжение посредничества сообщил даме на своих коленях: — Белка, я с ним поговорил — он согласен!
— Прекрасно! — откликнулась та. — Только сначала я хотела бы узнать о нём побольше.
— Ноу проблем! — Зебр поспешил ретранслировать Ослу сказанное, будто служил переводчиком с женского языка на мужской. — Белка интересуется, какой длины у тебя чунга-чанга. Она сказала, что любит побольше. Варианты:
а) до 20 сантиметров,
б) свыше 20 сантиметров,
в) почти как у Зебра.
— Чунга-чанга? Странно, это что тако-о-ое? — изумился Жирафф.
Бегемот на переднем сидении подавился табачным дымом и долго ещё сотрясал плечами — рыдал от смеха.
На подъезде к городу тут и там воздвигали немыслимые небоскребы и гигантские олимпийские объекты, чинили и прокладывали дороги. От такого сумасшедшего размаха строительства голова шла кругом. Возникало ощущение, будто некая процветающая межгалактическая цивилизация решила основать здесь свое первое поселение.
Внезапно водитель резко затормозил. Вытхуян-цы едва не расшибли лбы. Матерясь, экстремал заглушил двигатель и вышел из машины.
— Чего стоим, кого ждём? — Зебр снял с ушей наушники плеера и огляделся.
Жираффу было видней:
— Гаи-и-ишники. Скорость на дороге измеряют.
— Допрыгался, камикадзе! Я так и знал!.. — Зебр заметил, что Бегемот прицелился выбросить сигарный окурок: — Ой-ой-ой! Оставьте докурить, ваше превосходительство!
Водитель вернулся за недостающими документами. Он был в ярости.
— В чём дело? По какому вопросу остановили? — спросил Бегемот.
— Скорость превысил! — пробурчал экстремал. — Хотят, козлы, прав лишить!
— Не бери в голову, купишь новые! — успокоил Зебр. — Почём у вас в Сочи права человека?..
Инцидент удалось замять известным способом…
Вместе с многокилометровой пробкой долго тащились по Курортному проспекту — дороге, связывающей побережье с центральным Сочи. Вытхуянцы во все глаза рассматривали пышные дворцы сталинских санаториев, окружённых чудеснейшими парками. Великолепие увиденного потрясало, все тихо хренели.
Внезапно затор пробило, и прямая кишка проспекта хлестко, словно после лошадиной дозы пургена, выплеснула автомобиль вытхуянцев на расфранчённые сочинские улицы.
— Жирафф, улыбайся почаще, шеф любит идиотов! — советовал Зебр советнику Бегемота час спустя при входе в аквапарк, что на главной набережной Сочи.
Жирафф и впрямь всей своей миной выказывал изумление и недовольство — ему пришлось раскошелиться на входные билеты, которые, по его мнению, могли бы стоить и подешевле.
Впрочем, публики в аквапарк набилось видимо-невидимо. Денёк-то был ещё тот! Компаньоны с трудом нашли свободные лежаки, разделись и густо намазались маслами и кремами.
Здесь были головокружительные горки, переливающиеся бассейны, кафешки, раздевалки, туалеты, душевые, магазинчики. В десяти шагах вспенивалось парой безобидных баллов море с кораблями и рыбацкими шхунами на бирюзовом горизонте. Вдоль берега полным ходом шла яхта, разукрашенная цветными флагами и флажками. Доносился грохот музыки, на палубе танцевали девушки в золотых купальниках. На широком транспаранте, закреплённом между мачтами, колыхалась надпись: «Ночной клуб «Ноев ковчег».
