— Стойте! — Я в несколько прыжков оказался посередине, между деревенскими и своими товарищами. — Стойте же!!!
Я выставил в стороны руки, пытаясь остановить предстоящее столкновение.
— Стоять, всем сказал!
И меня послушались. Слишком неожиданным оказался мой поступок. Сначала остановились Максим и все, кто был с ним, а затем притормозили деревенские.
— Ребята! — обратился я к своим легионерам. — Я сам разберусь, идите по корпусам!
— Как же так! — удивился Максим, крайне недовольный тем, что я пошел на попятную. — Ты же сам говорил!..
— Я еще раз повторяю: уходите! Иди, Максим! Забирай всех. Со мной все будет хорошо. Мы просто поговорим…
— Ни хрена себе! Ты хочешь, чтобы мы тебя здесь бросили?..
— Да ты затрахал уже! Сколько можно тебе повторять?!
— Да сам ты затрахал! А уговор?..
Пока шла эта перебранка деревенские не вмешиваясь, молча и с некоторым удивлением смотрели то на меня, то на моих друзей. Мои действия были для них более чем необъяснимы, ведь я добровольно обрекал себя на верную погибель.
Наконец мои верные соратники, мои храбрые друзья, готовые биться насмерть за своего предводителя и за честь нашего доблестного союза, покраснели, опустили головы и с побитым видом поплелись прочь. Осмелевшие деревенские что-то обидное выкрикивали им вслед, и от этого мои милые друзья еще больше краснели и еще ниже опускали головы. Сейчас они походили на вдребезги разгромленную и отступающую с позором армию.
Ушли.
— Ну чего? — Ко мне с язвительной миной подкрался Монгол. — Обосрались, козлы!
Он схватил меня за рукав и попытался при помощи подножки повалить в снег. Я устоял и даже отшвырнул его в сторону. Монголу на помощь было пришли несколько телогреечных подростков, но тут вперед вышел Кальмар и вдруг сказал то, от чего все оцепенели, будто им объявили суровый приговор.
59
— Так! Кто его тронет, будет иметь дело со мной! Все поняли? Не слышу?
— Да, поняли… — послышались угрюмые ответы.
— Монгол, тебя тоже касается!
— Да понял я! — нехотя огрызнулся тот.
— Отлично!
И тут Кальмар вдруг протянул мне свою огромную, в шрамах лапищу:
— Я никогда не встречал таких людей! Ты настоящий мужик!
Я будто во сне, чуть помедлив, пожал ему руку.
Кальмар предложил мне выпить, потом, когда мы распили по кругу несколько бутылок самогонки, он распустил свое войско, еще сожалевшее, что бойни так и не произошло, и мы отправились с ним в деревню. Дальнейшее я плохо помню. Помню, мы были у Кальмара дома и пили, пили, потом гуляли по деревне, хулиганили по мелочам, потом отправились в «Солнечный», потом… Потом я проснулся поздно утром в своем номере. Меня взволнованно тряс за плечо мой сокурсник Игорь.
— Бля, ты где был-то вчера?
— С Кальмаром пил, — совсем буднично ответил я, шаря глазами по столу в поисках графина с водой.
— Как с Кальмаром? Вы же враги?
— Теперь мы друзья не разлей вода!
— Ух ты! Здорово! А мы с тобой уже попрощались!
— Как там ребята? — поинтересовался я.
— Ребята? — Игорь отвел глаза. — Ребята все разъезжаются. С утра уже человек десять на станцию поехали… Маркиз вещи собрал… Тоже думает свалить…
— А почему?
— Как почему? — Игорь некоторое время подбирал слова, наверное, чтобы как можно мягче объяснить происшедшее. — Все решили, что ты струсил… Что ты предал их… Что теперь все развалилось и их никто не защитит…
— Все же совсем наоборот! Я их не предал, а спас! — подскочил я.
— Пойди, объясни им это!
Наконец я обнаружил на подоконнике графин с водой и опустошил его в несколько глотков.
— Дай закурить.
Игорь протянул сигарету.
— Что ж, бог с ними! — сказал я, глубоко затягиваясь. — Если они сейчас не поняли, что произошло, то поймут когда-нибудь потом!
Игорь рассеянно пожал плечами.
— А ты-то где вчера был, когда назревала драка? — неожиданно спросил я его.
— Я? — Он посмотрел на меня лживым взглядом. — Я в сральнике сидел, был не в курсе. Понос прошиб — до самого утра с толчка не слезал…
— Ладно, забыли… — Я слишком давно знал Игорька, и его поступок и эта ложь меня совершенно не удивили. Да и в драке он вряд ли пригодился бы… И все же он редкостный гад!
Днем мы провожали Маркиза. Ждали автобус. Пили на автобусной остановке яблочное вино. То и дело подходили деревенские и здоровались со мной за руку, угощали сигаретами без фильтра и папиросами. Потом в номере корпуса я долго убеждал Максима и Сергея остаться, но они, впрочем прекрасно понимая причину моего вчерашнего поступка, решили от греха подальше следующим утром последовать примеру остальных. Они, как и все остальные, были сломлены, их боевой дух был на нуле.
Ночь я провел в комнате Алены. Между нами ничего не было, кроме душещипательных разговоров и более чем скромных ласк, и все же я запомнил эту ночь на всю жизнь. На всю жизнь в память врезалась маленькая чудесная белокурая головка на моей груди…
Все разъехались. Свалили. Унесли ноги. Сбежали. Девчонки тоже. И Алена. Уехали почти все взрослые. «Солнечный» опустел. Только мы с Игорьком смело рассекали тут и там, не боясь никого и ничего. Оставалось отдыхать еще шесть дней.
Однажды в пустой столовой я встретил директора «Солнечного». Он попытался проскочить мимо, но я проходил слишком близко, и он вынужден был меня заметить. Его аж передернуло, когда он здоровался. Он с такой поспешностью буркнул приветствие и отвел взгляд, что я едва не рассмеялся. Трусливый подонок!
Деревенские слонялись по «Солнечному», как у себя дома. Нас с Игорем они не трогали, хотя я замечал, что у некоторых, типа Монгола, очень чесались кулаки. Но страх перед вожаком был сильнее. Несколько раз я пил с Кальмаром — он оказался довольно неплохим парнем, хотя его судьба с детства была напрочь исковеркана. Поножовщина по пьянке. Сначала «малолетка», потом взрослая колония… Мы договорились как-нибудь встретиться в Москве.
За три дня до окончания смены Кальмар застрелил директора «Солнечного». Администраторша, которая когда-то хотела меня вытурить, оказалась близкой родственницей Кальмара — ведь почти весь персонал дома отдыха был набран из числа местных жителей. Она-то и сообщила ему, что директор разослал во все самые высокие инстанции «телегу» на него. Кальмар дождался директора у входа в административный корпус и выстрелил в упор. Потом пошел домой и упился самогонкой. Ночью его взяли. И я наконец понял, что тогда прятал в кармане своего драпового пальто Кальмар…
Двенадцать лет спустя, когда обезумевшая страна, затопленная по пояс паленой водкой и техническим спиртом «Роял», тунеядствовала и отчаянно голодала, однажды ночью Игорек с подельниками отправился на железнодорожную товарную станцию, грабить вагоны. Бывший прапорщик-охранник лечебно-трудового профилактория, зарабатывавший на продаже больным алкоголизмом и наркоманией водки и легких наркотиков, с некоторых пор безработный пьяница, Игорь вот уже несколько лет промышлял воровством, а пару раз даже крупно наживался, что позволяло ему несколько месяцев вести беззаботный и даже расточительный образ жизни. Но в этот раз с самого начала не заладилось. Сначала нарвались на сторожа, которого пришлось чуть-чуть придушить, потом настучали по башке случайному свидетелю, который некстати оказался рядом. А когда на одном из вагонов, где должна была находиться импортная тушенка, уже сорвали пломбу, появилась вооруженная охрана. Все бросились врассыпную.
