Вечером, вернувшись к себе, Сильвин почувствовал громадную усталость и какое-то размельчение мозга, смешение в кашу всех мыслей. Он, не раздеваясь, рухнул на кровать и тут же провалился в шахту, идущую вглубь Земли до самого ядра. Там было все раскалено на миллионы градусов, и он в одно мгновение превратился даже не в уголек — в совершенное ничто.
Проснулся он за полночь, с раздутой головой и белым языком, сходил в туалет, а на обратном пути вдруг заметил нечто необычное. Он остановился и задумчиво облизал сухие губы. Сделав шаг назад, Сильвин оказался у зеркала, мимо которого только что проскользнул. Да, вот в чем дело: он не видит в зеркале своего отражения! Может быть, он во сне умер и превратился всего лишь в призрак, как Капитан? Впрочем, утром наваждение прошло, хотя с мозгами по-прежнему было что-то неладно, и все последующие дни Сильвин жил опасением, что сходит с ума. Так с ним уже было однажды…
Титаник тут же воспользовался полученной информацией, и по стране прокатилась чудовищная волна арестов. Члены разгромленного мафиозного клана попрятались на заграничных виллах, побросав собственность, и с тех пор никто о них ничего не слышал. Благодарный электорат по достоинству оценил усилия президента по борьбе с преступной гигакорпорацией, десятилетиями терроризировавшей общество, доставшей всех до печенок. Его рейтинг взлетел до Луны, облетел ее три раза и устремился к Солнцу. Деньги же Титаник не перевел ни через месяц, ни через пять, да и не собирался переводить. Ему даже в голову не приходило оплатить услуги этого диковинного калеки, этого шута горохового, этого большого ребенка, этого Странника, которого он как-нибудь, когда посвободней со временем будет, еще возьмет на прицел.
Запись 12
«Ежедневная» «Код президента»
…Несмотря на все разговоры о причастности нашего президента к деятельности теневых олигархов и всяческих сомнительных структур, сегодня мы видим в нем непримиримого борца с преступным миром, отважного поборника законности и высшей справедливости. «Или я, или они!..» — произнес он крылатую фразу на известной пресс-конференции, но далее доказал не только словом — делом, что не намерен более мириться с распоясавшимся криминалом. Крайне рискованная, однако тщательно спланированная операция по обезглавливанию преступных кланов, действующих на территории страны, удалась. Тюрьмы обрели несколько тысяч новых постояльцев, а в бюджет государства возвращены миллиарды. Конечно, теперь правозащитники всех мастей подняли визг о попрании свобод и прав, о беззаконии, о возрождении полицейского государства и даже о полномасштабном реванше авторитарного режима. Бог им судья, в конце концов, им за это платят. Но согласитесь, на просторах Родины дышать стало значительно легче!..
Сантьяго Грин-Грим
Местный парк аттракционов вряд ли смог бы потягаться с каким-нибудь первопрестольным, и все же здесь, в меру спонсорской щедрости и частной инициативы, старались следовать за хвастливой химерой столичного размаха. Дети в сомбреро и индейском оперении визжали от восторга и упрямым шантажом вводили родителей в разорение. Юноши катали на катамаранах своих надушенных подружек, покупали им мороженое и, улучив момент, что-то робко лепетали о своих чувствах, надеясь получить взамен значительно больше, чем сделали и сказали. Отцы семейств, выгуливаемые располневшими женами, палили из пневматических винтовок по мишеням, соперничали с механическими силачами, накачивались пивом и матерились вслед шумной процессии навязчивых кришнаитов.
Русские горки считались здесь самым героическим аттракционом, из кабины колеса обозрения можно было доплюнуть до административной границы соседнего района, трассу для картингов опоясала очередь исключительно из шумахеров, а в Ящере Ужасов было страшно не столько из-за за обживших ее кукольных чудовищ и зомби, сколько из-за неистово скрежещущих механизмов старой подвесной трассы… Для полного ассортимента в парке не хватало только аттракциона Big-Ben — на сегодня самого популярного в мире.
Желающих заключают в открытую кабину и поднимают на высоту одноименной башни. Неожиданно кабина срывается и в свободном падении летит к земле. Останавливаясь за мгновение до катастрофы, кабина вновь поднимается к небу и далее проделывает с пришибленными горемыками еще несколько схожих и столь же душераздирающих трюков.
Увидев это зрелище однажды в каком-то фильме, Сильвин — завсегдатай сильфонского парка аттракционов — несколько дней ходил под сильнейшим впечатлением, а потом распорядился приобрести Big-Ben и установить его в парке. Прошло несколько месяцев, меж Ниагарским водопадом и искусственным прудом с лодочной станцией выросла причудливая башня, и настал тот день, когда новый аттракцион должны были запустить.
Держа за руку Марину, которая по обыкновению вяло реагировала на то, что у нормального ребенка неизбежно вызывало приступ эйфории, Сильвин, напоминающий джинго и окруженный бросающейся в глаза охраной, сразу проследовал к Big-Веп, где в предвкушении любопытного зрелища уже собралась приличная толпа. Он сразу же изъявил желание в числе первых испытать новый механизм.
Башня с гигантскими часами наверху была столь высока, что казалась самым высоким строением в Сильфоне, а из-под нее время от времени, вместе с пугающим шипением воздуха, валил белый дым, будто это вовсе не штуковина из разных деталей, а сказочное чудище, какой-нибудь дракон Зензебуль.
Девочка вытянулась кальяном и громко щелкнула языком, что с высокой долей вероятности означало: Обалдеть! Даже страшно стало!
Марина. Дядя Сильвин, не надо, это же очень страшно! Вдруг ты разобьешься? Пойдем лучше кататься на сказочном паровозике. Тебе же это так нравится!
Сильвин. Успокойся. Ничего канцерогенного в этом нет. Это совершенно безопасная конструкция.
Марина. Ну, пожалуйста! Пойдем отсюда!
Упрямая девчонка изобразила на лице отравление зарином, вцепилась в его руку прищепкой и с удивительной для тощего ребенка силой потянула прочь. Телохранители Сильвина, похожие из-за своих плащей с капюшонами на капуцинов, кивками одобрили поступок Марины. Зензебуль, в свою очередь, словно выказывая недовольство, опять устрашающе зашипел и окатил десятки ног безвредным молочным дымом.
Сильвин. Постой, отпусти ради Бога. Я должен это сделать. Понимаешь? Если я буду дезертировать при первой опасности, то как я справлюсь с теми жизненными интегралами, которые ждут меня?
Марина. Хорошо, тогда я тоже!
Сильвин. Нет, ты подождешь меня внизу. Не забывай, какая паранойя ждет тебя завтра. Тебе нужно хорошенько к ней подготовиться.
Сильвин имел в виду одно обстоятельство, из-за которого ни он, ни Марина вот уже несколько дней не смотрели друг другу в глаза. Завтра они должны были расстаться, расстаться надолго, может быть навсегда, потому что утренним рейсом девочка улетала в Лондон, где в дорогой частной школе, на счет которой поступила вопиюще нескромная сумма, ее уже ожидала отдельная роскошно обставленная комната с потрясающим видом за окном.
Девочка красноречиво поникла, что означало на ее виртуозном языке жестов и ужимок, что она остается при своем убеждении, но подчиняется грубой родительской силе. Ну вот и славно, заключил Сильвин, а тем временем углядел Капитана, который мелькнул тут и там и даже напугал несколько гуляющих пар, покосившихся на скользнувшую у их ног странную тень. Сильвин шагнул в сторону, с раздражением оглядел запыхавшегося Капитана, у которого было лицо человека, глотнувшего скипидара, прикрыл рукой рот, чтобы не подумали, что он разговаривает сам с собой, и зашептал.
