В это время у входа ДозирЭ крепко сцепился с Измаиром. Десятник и сотник схватили друг друга за плечи и толкались: один хотел пройти в совещательную залу, другой старался этого не допустить. За спиной у каждого стояло по три человека, готовых к самым решительным действиям. Они сжимали рукояти мечей и кинжалов.
– Уважаемый рэм, мне приказано сопровождать нашего повелителя, – говорил ДозирЭ по-берктольски, – и не отлучаться от него ни на шаг. А приказы я выполняю всегда. Посмотрел бы ты на тех, кто вставал у меня на пути.
– А мне, уважаемый рэм, приказано никого не впускать. А это значит, что войти в совещательную залу удастся только тому, кто сумеет со мной расправиться…
– И только?..
Так они долго и возбужденно препирались, однако оружия не доставали, говорили сдавленными голосами и старались не производить слишком много шума. В конце концов ДозирЭ все-таки протиснулся внутрь, прошел несколько шагов и встал в удобном месте недалеко от Инфекта, не привлекая к себе внимания. За ним последовал Идал и двое других белоплащных. Измаир, весь раскрасневшийся, лишь прошипел им вслед какое-то местное ругательство и отошел в сторону.
Тем временем Алеклия уже сообщил представителям союзных стран, что Авидрония не признает главенства Сафир Глазза, поскольку законный срок правления его в Совете Шераса давно истек. Сейчас же он возглавляет союз в нарушение «слезных заветов» Священной книги, которым Юзофы должны следовать неукоснительно.
Мудрейший перебил правителя Авидронии:
– Инфект Авидронии, несомненно, прав, когда говорит о том, что все мы должны обязательно следовать «слезным заветам». И все эти годы мы именно так и поступаем, боги тому свидетели. Величайший правитель просто заблуждается, когда говорит о каких-то нарушениях. Он плохо помнит «слезные заветы» или не знает их вовсе. И это немудрено, ведь Священная книга хранится не в Грономфе, а здесь, у нас. Вот она. Могу сказать лишь одно: мы свято чтили и чтим законы, созданные нашими знаменитыми предками.
С этими словами Главный Юзоф подошел к нише, где находилась Священная книга, взял ее, нашел нужную страницу и громко прочитал:
– Завет третий, песнь сорок первая: «А если пяти лет будет недостаточно, если мудрейший и впрямь окажется мудрейшим, то посланцы земель вправе будут назначить новый срок его правления…»
Сафир Глазз прочитал все, что касалось затронутого вопроса, потом подошел к одному из Юзофов и указал ему нужное место. Тот пробежал строчки глазами и кивнул головой: так и есть. Мудрейший подошел к другому представителю, и всё повторилось. И тогда он вернулся на свое место и, торжествуя, посмотрел на Божественного.
– Всё это – неправда! – вдруг сказал Алеклия и поднял над головой прямоугольный кожаный сверток, который до этого держал в руке и на который до сего момента никто не обращал внимания.
Когда правитель развернул сверток, все увидели увесистую книгу – точную копию той, которую держал Сафир Глазз. Божественный откинул обложку, отвернул несколько листов и вслух прочел:
– А если пяти лет будет недостаточно, если мудрейший и впрямь окажется мудрейшим, то посланцы земель не вправе будут назначить новый срок его правления…
В амфитеатре поднялся невообразимый шум. Все Юзофы одновременно заговорили, а авидронский представитель закричал что есть силы:
– Сафир Глазза на шпату!
– Что это за книга? – возмутился Главный Юзоф. – Где ты ее взял? Это обман!
– Никакого обмана нет, – спокойно отвечал Инфект Авидронии. – Как вы все знаете, «слезные заветы» писали авидронские тхелосы, и происходило это в Грономфе. Но мало кто ведает, что всего Священных книг было три. Все они появились на свет одновременно. С первой книги было сделано той же рукой сразу две копии. Одна из этих книг – та, которая хранилась здесь, это – вторая, а третья находится в Яриаде Северной. Это подтвердит многоуважаемый интол Яриады, который по счастливой случайности тут присутствует.
Все посмотрели на яриадского правителя.
– Да, это так, – сказал старик. – Она спрятана в одном из высокогорных храмов Великанов.
– Этого не может быть, – занервничал Главный Юзоф. – Это недоразумение…
Алеклия брезгливо пожал плечами.
– Внемлите мне, представители стран и народов. Священная книга, которой вы пользуетесь, исправлена, и, скорее всего, не в одном месте. То есть она стала подложной. Поэтому Сафир Глазз и смог захватить Совет Шераса. Теперь же он управляет Берктолем, словно интол или пожизненный инфект, и страны, которые создавали Берктольский союз, никто не принимает в расчет. Это великая несправедливость. Что же касается Авидронии…
И Божественный, хотя ему и не давали слова, обстоятельно поведал Юзофам об Иргаме, о лимских пиратах, о Фатахилле и обо всем другом. Не забыл он и о преследовании жителей Берктоля авидронского происхождения. Большое берктольское заседание было, несомненно, сорвано, по крайней мере в том виде, в котором его планировал Мудрейший, но никто не решился прервать правителя Авидронии. Юзофы только молча слушали и переглядывались. Что же касается Мудрейшего, то всё его хваленое красноречие вдруг испарилось, и он, впервые в жизни смутившийся и запутавшийся, не мог высказать ни одной связной мысли и лишь несколько раз что-то вымученно промычал.
– …Но Совет Шераса во главе с Сафир Глаззом не желает внимать нашим доводам, – продолжал Божественный, начиная понемногу горячиться, – не хочет сосредоточиться на истинных опасностях, о которых мы всё время предупреждаем. Сопровождает каждое наше искреннее действие лживыми подлыми комментариями…
– Захват приграничных земель в нарушение Третьего берктольского согласования границ тоже ложь? – наконец не выдержал Главный Юзоф, с трудом поборов припадок косноязычья.
Алеклия в упор презрительно посмотрел на Мудрейшего. Странно, но именно так Божественный и представлял себе этого маленького безликого человечка, который, не обладая ни собственной армией, ни подданными, ни личной казной и даже не имея нормального лица, ухитрялся доставлять великой Авидронии больше неприятностей, чем кто бы то ни было другой. Чего стоит один его рот – маленький, узкий, с туго прижатыми друг к другу губами, будто сшитыми ниткой. Когда он говорит, двигаются только они, открываясь так же смешно, как у рыбы, а всё лицо при этом остается неподвижным, словно театральная маска. И как они могут слушать этого уродца, верить ему?
Превозмогая глубокое отвращение, Инфект отвечал:
– Это правда, в последние годы мы значительно расширили свои пределы. Многие земли были нами куплены у алчных вождей, и эти сделки совершенно честны и подтверждены участием в них берктольских законников. Кроме этого, разные поселения, расположенные неподалеку от наших границ, с которыми у нас родственные языки и общая история, нуждаются в покровительстве и защите, поэтому они добровольно вверяют нам свою судьбу. Другие территории достались Грономфе в справедливых войнах или вообще не были заселены…
