– Теперь же послушай, мой друг, – понизил голос Сюркуф, – неотложные дела не позволяют нам более бездействовать. В конце концов, обманутые старообрядцы, которых мы сейчас одного за другим «катаем» на «колесе правды», всего лишь глупые дети, никому не нужные, втянутые ловкачами в большую и опасную игру; честнее было бы их сразу, не мучая, обезглавить. Божественного и многих военачальников Круглого Дома больше беспокоят, например, маллы. Если ты помнишь, тебе уже доводилось с ними сталкиваться…
ДозирЭ вспомнил о схватке с маллами в кратемарье несколько лет назад и нахмурил брови.
– Так вот, – Сюркуф оглянулся на писаря – Белмодоса, который сидел за столом в углу и копался в свитках, не поднимая головы, – есть предположения, что они могут сойтись или уже сошлись с Фатахиллой или иргамами. А ведь что-либо страшнее предательства маллов трудно и представить. Авидрония много лет возводила Великую Подкову, чтобы обезопасить страну от нашествия флатонов. И вот сейчас, когда, возможно, всё самое ужасное и произойдет, в тылу этих неприступных укреплений мы имеем многочисленный мерзопакостный народец, который в любой момент готов ударить в спину. Малльские племена только делают вид, что относятся к нам дружественно. Их сердцевина – воинственные и невежественные горцы, – ты их видел, – пока еще не избавились от той ненависти к авидронам, которую им внушили отцы. Они продолжают разбойничать, заниматься грабежами и убийствами, впрочем, как и их предки, делавшие это на протяжении столетий. Ежедневно они нападают на наши караваны и обозы, на наши колониальные поселения. Они вынуждают Инфекта отвлекать от военных действий огромные силы. Но даже эти силы, эти грозные, особым образом подготовленные партикулы, которые сейчас должны были бы находиться в Иргаме, не гарантируют никакой безопасности путникам на дорогах и мастеровым, участвующим в строительстве Великой Подковы…
ДозирЭ уже понял, куда клонит Сюркуф. Поскольку тот запнулся, о чем-то вдруг задумавшись, молодой человек позволил себе задать вопрос:
– Что мне надо делать?
Сюркуф внимательно посмотрел на айма. Видимо, до этого он рассчитывал продолжить свой познавательный рассказ о маллах, но, услышав вопрос, отбросил всё лишнее и закончил холодно и кратко:
– Поедешь в горы, к маллам. Будешь выдавать себя за военного ростора, обеспечивающего камнем и лесом строительство Великой Подковы. Таких там много, тебя ни в чем не заподозрят. Войдешь в доверие, будешь следить за малльскими вождями, за их настроениями и намерениями. Обо всем увиденном и услышанном будешь сообщать нам определенным тайным способом. Ничего сложного…
Вечером того же дня ДозирЭ сообщил Идалу о предстоящей поездке и о порученном деле. Молодой человек, конечно, не имел права об этом говорить, но Идал был его другом «на крови».
– Тебя посылают на верную гибель, – с грустью произнес эжин. – В этом нет никакого сомнения.
– Похоже на то, – равнодушно отвечал самолюбивый ДозирЭ, – однако еще посмотрим…
Следующие несколько триад ДозирЭ пропадал в Круглом Доме. Его обучали малльскому языку: в Эврисалле он уже научился в общих чертах понимать речь дикарей и более или менее связно излагать собственные мысли и теперь успешно совершенствовался, удивляя наставников своей прытью. Ему рассказывали о горцах, об их повадках, об их быте, вере, обрядах, обо всех внутриплеменных законах, которым они беспрекословно подчиняются.
– Будь осторожен, – предупреждали молодого человека умудренные опытом учителя. – все маллы – единое целое. Если ты что-то сказал одному маллу – считай, что сказал всем остальным. Если что-то увидел один дикарь – значит, увидели все. Каждый горец – глаза и уши своего племени, поэтому едва ли возможно что-либо от них утаить. Помни также: каждый малльский мужчина с детства воспитывается храбрым воином, который всегда готов к самопожертвованию. Ты не найдешь в их среде трусов и предателей. Каждый малл, чем бы он ни занимался и сколько бы ему недруги ни платили, прежде всего преданный воин своего племени – слепое орудие своего вождя. Любой же чужак для них – враг, не говоря уже об авидронах. Поэтому не доверяй никому!
ДозирЭ долго объясняли, как получать сообщения из Грономфы и как их туда посылать, к кому обратиться на месте в случае надобности. В заключение ему еще раз во всех подробностях растолковали его поручение, посоветовали взять с собою слугу и по дороге обязательно примкнуть к какому-нибудь авидронскому торговому каравану или военному обозу, чтобы затеряться среди людей: маллы очень подозрительны и крайне недоверчивы.
Грономфские Атлетии закончились. Главный победитель, некий Якур Бендальго – высокий и сильный юноша из никому не известного свободного города, находящегося на каком-то небольшом острове в Бесконечном океане, получил колесницу, полную золотых монет, и множество разнообразных даров. Теперь Якура воспевали во всех авидронских городах и селеньях. Поэты посвящали ему пламенные строки, ваятели высекали его статуи, риторы восхваляли в пространных речах. Красивый, светловолосый, к тому же весьма образованный юноша принял участие в величайшем пиршестве, устроенном прямо на площади Радэя… Попрощаться с Первым Атлетом Шераса пришли, казалось, все горожане. Потом в гавани он взошел на боевой корабль, любезно предоставленный Божественным, и со слезами на глазах отбыл на родину.
Вскоре Грономфа провожала и самого Алеклию. С раннего утра и до полудня, под раскаленным грономфским солнцем, люди, собравшиеся вдоль новобидунийской дороги, оцепленной гиозами, наблюдали блистательное шествие авидронских партикул, следующих за своим богоподобным полководцем. Изнывали от жары, но не уходили. Тут и там мелькали в толпе юркие разносчики воды и голосистые продавцы медовых лепешек. ДозирЭ, Идал и Арпад заняли удобную позицию на некотором возвышении в тени портика одного из частных дворцов. Они сидели в обложенных подушками креслах, высеченных из звездного камня, и потягивали охлажденные напитки. Кирикиль и несколько других слуг отгоняли многочисленных назойливых наглецов, желающих покуситься на сей оазис благоденствия. Это бесценное место купил Идал, не глядя расплатившись с прижимистым хозяином, не упустившим свою выгоду, и не под каким видом не позволил ДозирЭ даже заглянуть в свой кошель.
Инфект собрал все боеспособные отряды Авидронии. Кругом только и говорили о том, что он решил наконец дать иргамам последнее грандиозное сражение и разом покончить с этой дорогостоящей, чрезмерно затянувшейся войной.
Горожане сначала приветствовали либеру «Черные драконы» – шеститысячный монолит пеших цинитов устрашающего вида, все в черных шлемах, имитирующих рыло кабана-чудовища. Кругом были изображения золотых зубастых драконов: на многочисленных знаменах, на черных плащах, на черных вогнутых прямоугольных щитах – прямо нашествие каких-то злых свиноподобных драконов.
Грономфы восторженным гулом встретили «Всадников Инфекта», ехавших на могучих конях, закованных в доспехи. Потом были еще «Безумные воины» – конная партикула самых отчаянных рубак Авидронии, отъявленных головорезов. За ними следовали пешие «Смертники»: эти хмурые мужчины – несколько тысяч человек – поклялись умереть в бою. Про них говорили, что они в состоянии обратить в бегство целую армию неприятеля. Шествие замыкала Белая либера – холеные блистательные красавцы, все в белом и в золоте, на белых широкогрудых скакунах. Больше половины воинов ДозирЭ не узнавал – в последние месяцы Алеклия значительно увеличил количество своих телохранителей, отобрав в партикулах лучших из лучших, так что испытанные ветераны как-то терялись в массе нахальной самоуверенной молодежи. Тут ДозирЭ вдруг заметил Семерика, сверкающего всеми своими регалиями, с Гребнем Героя на шлеме. Молодому человеку даже показалось, что тот посмотрел в его сторону и слегка кивнул головой.
