Друзья попытались успокоить вконец расстроившегося монолитая, но изрядно захмелевший Тафилус не хотел ничего слушать. Когда же ДозирЭ сболтнул про то, как кто-то подбросил голову Эгасса к Главным воротам Дворцового Комплекса в Грономфе, великан с жутким рычанием вскочил, сильно испугав всех посетителей кратемарьи, и громовым голосом поклялся отомстить за смерть своего военачальника. Друзья еле угомонили девросколянина.
На следующий день ДозирЭ занялся тем, что принялся отбирать из остатков «неуязвимых» тех, кто, по его мнению, пригодился бы ему в намеченном походе. Прежде всего, он отобрал из числа «бессмертных» пятьдесят самых испытанных бойцов, в основном десятников, и поставил во главе этого маленького монолита Тафилуса, который никак не ожидал подобного поворота событий и был безмерно счастлив. Не из-за того, что внезапно обрел столь существенную власть, а потому, что появилась возможность вернуться в земли ларомов и отомстить за Эгасса. Затем ДозирЭ определил в свой отряд двадцать пеших и двадцать конных лучников, десять конных следопытов и десять пеших пращников. К ним он добавил тридцать средневооруженных пеших воинов. Также в отряд вошли десять колесниц – пять штурмовых и пять заградительных. А еще пять стрелометов на колесницах. Таким образом, отряд ДозирЭ достиг двухсот шестидесяти человек, что примерно совпадало с числом, которое определил Сюркуф, правда, если не считать нескольких повозчиков, музыкантов, лекарей, мастеровых и слуг-телохранителей, включая отважного Кирикиля… Через два дня маленькое войско ДозирЭ выступило из Де-Вросколя и уже на следующее утро оказалось в землях ларомов. Авидронская дорога кончилась, девственные леса обступили отряд со всех сторон…
Глава 57. Ларомы
Пока ДозирЭ занимался своим поручением, кстати, по словам Идала, совершенно невыполнимым, события в Междуречье понемногу стали приобретать катастрофический характер. На континент неумолимо надвигались флатоны. Они наступали сотнями крупных отрядов по всей территории Междуречья, от Анконы до Голубой реки, покрывая в считанные дни, словно саранча, огромные пространства и без боя подчиняя себе десятки стран, городов, племен. Казалось, вряд ли найдется сила, способная их остановить.
Следующим после гарнизона Дати Ассавар и Кадишской либеры на пути флатонов встал Полководец Инфекта Ворадж со своей двухсотпятидесятитысячной армией. Не дожидаясь, пока подтянутся основные силы противника, с которыми он уже вряд ли смог бы соперничать, Ворадж дал два больших сражения. В одном из них он наголову разбил стопятидесятитысячную армию опытного военачальника Принца Юхилла, а в другом – заставил не менее внушительное войско флатонов отступить с большими потерями. Вскоре под давлением авидронских партикул воины Темного океана откатились назад, в земли коловатов, и это задержало их на несколько месяцев, крайне необходимых авидронам. Требовалось собрать все имеющиеся в наличии партикулы, окончательно подготовить Великую Подкову к обороне и отогнать в горы злобных маллов, которые давно уже стали злейшими врагами Грономфы.
Незадолго до второй победы Вораджа авидронские корабельные армады, прибыв наконец в пролив Артанела, встретили там многочисленный, но разношерстный и откровенно слабый флот Фатахиллы. Перевес авидронов в количестве кораблей, маневренности и боевой мощи был настолько значителен, что им понадобилось совсем немного времени, чтобы полностью окружить суда флатонов и в короткой беспощадной схватке сжечь их все до единого. При этом воины Инфекта действовали в основном таранными и поджигательными галерами и потеряли всего шестнадцать больших кораблей. Когда Алеклия узнал об этой победе, он пришел в неописуемый восторг и велел в дальнейшем называть это сражение «Величайшим».
Овладев проливом, авидронские армады рассредоточились и стали всеми силами препятствовать высадке войск Фатахиллы на материк. Они уничтожили бесчисленное количество плотов, на которых белолицые пытались достичь Пизар и Галермо либо проникнуть в залив Обезьян. В конце концов флатоны, потеряв не меньше ста тысяч воинов, оставили попытки перебраться на континентальный берег. Не смог переправиться и Фатахилла, который сначала хотел лично возглавить свои армии. Связь между островом Нозинги и теми отрядами, которые осаждали Дати Ассавар и разоряли Междуречье, прервалась. Мало того, авидронские корабли взяли остров в осаду и принялись регулярно нападать на не защищенные фортами портовые города. В особенности пострадал от разрушительных метательных атак самый крупный город-порт флатонов – Бузу. Казалось, что Фатахилле придется признать себя побежденным…
Вскоре после всех этих побед, когда авидронам уже показалось, что флатоны не так опасны, как о них думали, и что справиться с ними будет не так уж сложно, как представлялось, Первый Принц Интолий флатонов Бузилл Арагоста, которого Фатахилла назначил главным полководцем похода, собрал воедино на коловатской равнине огромное войско численностью более миллиона человек. В него входили не только те, кто прибыл с острова Нозинги, но и армии, которые прислали прибрежные колонии флатонов и многочисленные союзники воинов Темного океана. Когда Вораджу сообщили, что ему навстречу выдвинулся сам Бузилл Арагоста – правая рука Фатахиллы, авидронский полководец спешно развернул свои колонны и бросился к Малльским горам. Тут ему в тыл стали заходить коловаты – всего около двухсот тысяч человек. Вораджу ничего не оставалось, как сразиться с «наемниками белолицых», что он и сделал, хитроумным образом вынудив племенных вождей атаковать первыми. В итоге коловаты были рассеяны, а многие их воины и вожди попали в плен.
Освободив себе дорогу к Великой Подкове, Ворадж за несколько триад добрался до нее и обосновался в Панабеоне. Теперь его армия была в безопасности: считалось, что крепости и укрепления Великой Подковы штурмовать бессмысленно. Военачальник был доволен собою: три выигранных сражения при ничтожных собственных потерях! Алеклия прислал ему послание, в котором сообщал, что награждает удачливого полководца Гребнем Героя и роскошным дворцом в Грономфе. Ворадж принял Гребень, а дворец приказал немедля продать и деньги пожертвовать на войну с флатонами.
Тем временем в Дворцовый Комплекс Инфекта пришло известие о том, что Медиордесс, как и было ранее обещано, выслала на помощь авидронам армию общим числом триста тридцать тысяч человек. Эта прекрасно оснащенная армия, состоящая из опытных цинитов, двигалась довольно быстро и уже приближалась к Дорме, проделав за два месяца труднейший путь в несколько тысяч итэм. Узнав об этом, Алеклия почувствовал огромную благодарность к дружественной стране – единственному пришедшему на помощь союзнику Авидронии. Правитель необычайно воодушевился при мысли, что соединится с медиордессцами и, имея сейчас триста полевых партикул, доведет их общую численность до четырехсот тридцати. Таким образом, медиордессцы могли сыграть решающую роль в войне с флатонами.
Алеклия, чтобы выразить свое удовлетворение и признательность, отправил послов в союзную армию, но тут пришло сообщение, что самые верные и последовательные союзники Фатахиллы – дорианцы выступили навстречу медиордесскому войску, явно не желая, чтобы оно добралось до Авидронии.
Дорианцы должны были дождаться соединения с отрядами Атревида Послушного и войском Гриссы и только после этого выступить в поход, но интол Гриссы еще не успел набрать нужное количество воинов и их подготовить, а правитель Бионриды самым непозволительным образом бездействовал, не отвечая на гневные послания Громоподобного. Сначала бионридский интол вновь не оказал сопротивления авидронскому флоту, позволив тому беспрепятственно проследовать мимо Биона, проникнуть в пролив Артанела и уничтожить корабли флатонов, а теперь отказывался предоставить в распоряжение Фатахиллы свою армию. Вернее, он не отказывался, а просто отмалчивался, так, что создавалось впечатление, будто он умер от внезапной болезни. Только один Алеклия догадывался, что происходило, и потирал руки: Атревид Послушный не обманул его, когда много месяцев назад явился в одеждах рыбака на Саталикозу и договорился с ним о тайной дружбе.
