Руль вновь вырвался у меня из рук, но ноги успели сработать.
«Вольво» послушно замер на троллейбусной остановке. Я обернулась и во все глаза
уставилась на мужика. Шофер Харитонова? Володя Костров? Господи, кто же был за
рулем взорванного «Мерседеса»?
– Тише, тише, – забормотал Володя, видя, как я вновь разеваю
рот, – глядите!
И он сунул мне в руки потрепанную бордовую книжечку.
Паспорт. Руки машинально перелистали странички: Костров Владимир Антонович,
1947 года рождения…
Выглядел лет на десять старше и на фото совершенно на себя
не похож. Но это ни о чем не говорит. Меня несколько раз задерживали в
Шереметьево при вылете в Париж, так уж замечательно получаюсь на снимках.
– Но как же! – начала я заикаться. – Как, почему?
– Может, съедем с правительственной трассы? – нервно
попросил Костров. – А то тут милиции полным-полно, не ровен час подойдут.
– Это вы подорвали Харитонова? – прошептала я, ощущая на
спине тонкую струйку пота.
– Не несите чушь, – повысил голос Костров.
Потом он быстро вышел, распахнул переднюю дверцу машины и
приказал:
– Двигайтесь.
Я перелезла на пассажирское кресло. Владимир сел за руль, и
«Вольво» быстро закружил по переулкам.
В конце концов мы запарковались возле огромного серого дома.
Костров вытащил сигареты. Машинально я отметила, что он тоже курит марку «Рок».
– За рулем сидел не я, – пояснил Володя.
– А кто?
– Если б знал, обязательно сообщил бы, – усмехнулся шофер.
– Как же так, – растерялась я, – ничего не понимаю.
– Все просто, – вздохнул Володя, – послушайте меня
внимательно.
Оказывается, у Олега Андреевича Харитонова иногда случались
таинственные встречи с клиентами. Порой он сообщал Володе:
– Сегодня сам за рулем, ты свободен.
Была только одна крайне удивлявшая мужчину странность. Олег
Андреевич требовал, чтобы Володя в этот день никуда не ходил, а ждал его до
вечера на специально снятой квартире.
– Все удобства мне создал, – рассказывал Костров, – две
комнаты, телевизор, чай, кофе, холодильник полон, вот только телефона нет.
От Володи требовалось сидеть тихо, читать книги, смотреть
сериалы и, главное, никому не рассказывать, что Олег Андреевич куда-то ездит
один. В особенности Тане. Вечером депутат возвращался, и измаявшийся от
безделья шофер вез его домой.
– Сначала думал, что он к любовнице сматывается, – пояснил
Костров, – не хочет, чтобы я знал, где дама проживает. Потом понял: нет, не то.
Зачем тогда мой костюм надевает?
– Он переодевался? – пришла я в крайнее изумление.
Шофер кивнул.
Олег Андреевич брал у него права, хотя имел собственные, и
просил обменяться одеждой. Фигуры у них были одинаковые – оба высокие,
поджарые, лишь размер обуви разнился. У Харитонова сорок шестой, а у Володи
всего сорок второй.
– Честно говоря, первое время побаивался, – признался
Костров, – не ровен час задавит кого, а мне отвечать, но потом успокоился.
Ездил Олег Андреевич аккуратно, никогда не лихачил, правила
соблюдал. К тому же за каждый такой выезд Костров получал от хозяина сто
долларов в карман.
– И часто он вами прикидывался?
– Раза два-три в месяц, – ответил Володя, – поэтому я и не
удивился в последний раз. Ждал его, как всегда, на квартире. Сначала читал, а
часов в одиннадцать вечера заснул. Думаю, придет – разбудит.
– Часто он так поздно приходил?
– Через раз. То в полночь подъедет, а то еще позже.
Костров мирно задремал, очнулся в десять утра и включил
телевизор. Первая услышанная новость – сообщение о взорванном «Мерседесе»
депутата и о том, что его, шофера, также считают погибшим.
– Идите в милицию и немедленно все расскажите!
Костров глянул на меня красивыми, какими-то женскими
глазами.
– Да меня сразу арестуют, никто ведь не поверит!
Действительно, могут. Очень уж странно выглядит в пересказе
Володи поведение депутата. Хотя, будучи известным адвокатом, Олег Андреевич
тесно общался с криминальными кругами. Скорей всего, общался с авторитетами,
ставящими условие: на стрелку адвокат приезжает один. Но зачем сажать мужика в
квартире и прикидываться шофером? Сотни богатых мужчин обожают свои автомобили
и ни за что не доверят руль никому другому.
– Какого черта вы, во-первых, залезли в мой «Вольво», а
во-вторых, принялись все мне рассказывать? – обозлилась я. – Между прочим, это
из-за вас я разбила витрину!
– Ну, положим, стекло кокнули потому, что руль отпустили, –
усмехнулся Костров, – а насчет откровенности… К сожалению, вынужден был
рассказать правду, потому что вы должны мне помочь!
– Я?!
Володя кивнул:
– Хочу как можно скорей бежать отсюда. Тот, кто убил
Харитонова, может и до меня добраться.
– Вам нужны деньги?
– Нет, – ответил Костров, – слушайте внимательно. Моя мать
работала директором крупнейшей московской скупки антиквариата. Потом ее
посадили, но кое-какие цацки остались лежать в укромном месте. Вот если бы вы
привезли мне эти похоронки…
– Где же вещи?
– На втором этаже есть зимний сад. Знаете?
– Конечно.
– Там несколько пальм в разноцветных кадках. В синей есть
тайничок сбоку, вынимается одна из дощечек, внутри замшевая сумочка. Успеете до
завтрашнего утра?
– Почему вообще я должна вам помогать? Попросите приятелей,
вы меня всего два дня знаете, вдруг украду заначку.
Володя вновь закурил, помолчал минуту и тихо сказал:
– Конечно, рискую, обращаясь к вам. Но вы богатая женщина,
похоже, порядочная, неужели польститесь на чужое имущество? Для меня сейчас
единственное спасение – уехать из Москвы и скрыться. Что же касается друзей…
Во-первых, не собираюсь никому рассказывать о том, как спасся; во-вторых, ну
как им проникнуть в дом к Харитоновым? Помогите, бога ради. – Видя, что я
колеблюсь, он добавил: – Ведь убьют, если обнаружат. Подумают, что тайну Олега
Андреевича знаю.
