– Хватит издеваться, сам знаешь, никогда не посещаю подобные
сборища! Просто иногда не могу отказать близким знакомым. Максу, например,
все-таки бывший муж.
– Конечно, – хихикнул полковник, – у тебя четверо
экс-супругов, если каждый три раза в месяц позовет на вечеринку, уже двенадцать
выходов получается!
– Прекрати, – возмутилась я, – великолепно помнишь, что
Костик жадина и мало зарабатывает, Генка давным-давно в Америке, Кирилл болен…
Один Максим только и остается.
– Ну что вы все время ругаетесь, – вздохнул Андрюшка.
– Он первый начал, – сказала я.
– Хватит, – буркнул Крахмальников.
– Да объясните, наконец, чего вы от меня хотите? – попросила
я.
Полковник повертел в руках пластмассовую ложечку в
светло-коричневых разводах.
– Понимаешь, дальше гостиной наших людей не пустили.
– Ну?
– Всех вызывали в парадную комнату – повара, шофера…
– Ну?
– Другие помещения посмотреть не смогли…
– И что?
– Парень, которого мы приняли за Жока, вошел именно в этот
дом. Причем не с парадного хода и не со стороны кухни, откуда приходит
прислуга. Там обнаружилась в ограде маленькая, ловко скрытая от посторонних
глаз калиточка. Шмыгнул и исчез!
– А я при чем?
– При том, – начал кипятиться Александр Михайлович, – нам
нужно как следует осмотреть все помещения и узнать, кто еще там проживает! Дом
огромный, вроде твоего. Сколько у вас комнат?
– Двенадцать, пять ванных, кухня, террасы…
– Там побольше будет, не два этажа, как у тебя, а три…
– Все равно не понимаю…
– Господи, – в сердцах воскликнул Андрюшка, – ну кто мог
предположить, что ты такая дура! Напросишься в гости и изучишь обстановку.
– Я?!
– Ты, – в голос сказали мужчины и уставились на меня
совершенно одинаковыми карими глазами. Не в силах сдержать изумления, я широко
раскрыла рот и выпялилась на них. Невероятно!
Мы дружим уже много лет. С полковником Дегтяревым познакомилась,
когда взяла себе приработок – группу в Академии МВД. Зачем будущим стражам
порядка понадобился французский, одному богу ведомо, но в сетке часов он
занимал почетное место. Бедные мужики сражались с неправильными глаголами, как
Дон Кихот с ветряными мельницами. Но самым «талантливым» оказался Александр
Михайлович. За несколько лет я сумела впихнуть в его голову всего лишь три
фразы: «Мое имя Александр», «Я живу в Москве», «Я работаю в милиции». Все! Даже
возраст сообщить не может. Наверное, если б он не менялся каждый год, в конце
концов выучил бы, потому что начало фразы «Мне исполнилось…» он помнит. Беда
начинается, когда он добирается до числительного. То ли я отвратительный
преподаватель, то ли у Дегтярева мозги повернуты не в ту сторону.
Но как бы ни обстояло дело с изучением иностранных языков,
нас связывает тесная дружба. Мои дети, Аркадий и Маша, нежно любят толстяка.
Одно время они мечтали, что когда-нибудь Александр Михайлович предложит мне
руку и сердце, а я с криком «Да!» кинусь на его шею сорок шестого размера. Но
ничего подобного не произошло. И хотя полковник холостяк, а я четырежды
разведенная дама, мы всего лишь друзья. Давно пройден период, когда мы могли
закрутить роман, сейчас отношения прочно перешли в фазу братских.
– А все-таки хорошо, – пробормотала на днях Маша, укрывая
пледом мирно похрапывавшего на диване после воскресного обеда Дегтярева, – что
мамулечка не вышла за полковника замуж. Они бы уже давным-давно развелись. А
так, видите, спит себе спокойненько.
Крахмальников появился в нашей жизни чуть позже, но уже лет
пятнадцать мы ходим друг к другу на дни рождения. Андрюшка давно и счастливо
женат, его супруга Лена – моя хорошая подруга. Подрастают у него и трое
мальчишек – Миша, Петя и Сережа.
В наших почти идиллических отношениях есть одна большая
ложка дегтя. И Александр Михайлович, и Андрюшка занимаются расследованием по
долгу службы. Я же влезаю во всяческие истории исключительно случайно, и не моя
вина, что почти всегда распутываю сложные дела. Нашла убийцу Ларисы, помогла
вернуть детей, украденных у матери, спасла от тюрьмы Макса Полянского, вытащила
из лагеря Рому, да много чего было, потому что разнообразные приключения и
неприятности слетаются на мой двор стаями. Правда, Александр Михайлович, как
правило, дико ругается и велит не совать нос во все мышеловки.
– Не мешайся под ногами, – рявкает приятель, – только
запутываешь все! Ниро Вульф доморощенный! Сиди дома, читай детективы и не лезь
не в свое дело.
Сколько раз мне приходилось действовать украдкой, чтобы в
конце концов вместо благодарности услышать:
– Если бы не глупая Дарья…
И вот теперь им вдруг понадобилась моя помощь! Просто
непостижимо!
– Как, по-вашему, я туда попаду?
Андрюшка фыркнул:
– А как ты вообще всюду влезаешь?
Так, уже и оскорбления начались.
– Возьмите ордер на обыск и сами пошукайте!
– Господи, – в один голос закричали друзья, – да кто нам его
даст?!
– Прокурор.
– Слушай, – дернул шеей Дегтярев, – это просто невозможно,
нам никогда не попасть в дом законным путем. Да и нет никаких улик, только
подозрения. А тебе ничего не стоит, и потом, насколько знаю, ты всегда мечтала
поработать детективом, вот и даем тебе шанс!
– Но я с Харитоновым близко незнакома!
– Ерунда, – отмахнулся Андрюшка, – у вас, богатых, свои
причуды. Найдешь общих друзей и напросишься на недельку в гости. Тебя никто не
заподозрит в связи с милицией. Обеспеченная, взбалмошная, нигде не работающая
идиотка…
Он опять со вкусом закурил. Я смотрела на него и лихорадочно
соображала. Дурят они меня, что ли? На дворе, правда, апрель, но первое число
уже миновало. И что он имел в виду, когда сказал – «обеспеченная, взбалмошная,
нигде не работающая идиотка»? Это мне предлагается такой имидж или Андрюшка
действительно именно такой меня и считает?
