Вот и Олег Андреевич Харитонов, очевидно, придерживался тех
же взглядов. Только в качестве предлога выставлял болезнь не жены, а дочери.
Выглядит так благородно, что слеза течет по щеке. Но, судя по всему, не слишком
далекая при всей своей образованности Нина Лузгина верила любовнику.
– Он очень меня любил, – грустно рассказывала она, вертя
очки пальцами с обломанными ногтями, – говорил: Таня вся деланая, фальшивая, а
ты естественная. Очень ему не нравилось, если я красилась или прическу делала…
Она помолчала.
– Чем же больна Татьяна? – поинтересовалась я.
Ничуть не удивившись странной неосведомленности
родственницы, Лузгина спокойно ответила:
– Белокровие, лейкоз по-научному. Можно за три месяца
убраться, а можно годами жить. Кстати, Таня совсем неплохо выглядит. Да оно и
понятно. Олег Андреевич постоянно из-за границы ей все новые и новые препараты
привозил… Мы поэтому так тщательно и скрывались…
Девушка вновь примолкла, потом совсем тихо добавила:
– Понимаете, я ни на что не рассчитывала. Красотой особой не
отмечена, умом, впрочем, тоже… Наш роман не мог длиться вечно… Таня казалась
ему хорошей женой, только мне иногда бывало обидно…
– Когда соглашаешься на положение любовницы, будь готова к
пинкам по самолюбию, – решила я поставить девчонку на место.
– Вы не поняли, – медленно пробормотала Нина, – мне было
обидно не за себя, а за него…
– Почему?
– Он мучился из-за того, что не может бросить жену, хоть и
жить с ней ему было трудно!
Я хмыкнула. Скорей всего, милейшего Олега Андреевича
устраивало такое положение вещей. Наверное, рассчитывал попасть на следующий
срок в Думу, выборы на носу! Бракоразводный процесс во время избирательной
кампании – это как-то не с руки!
Нину, очевидно, обозлила моя усмешка, потому что она
неожиданно зло сказала:
– Только вот сверхположительная женушка наша хвостом
крутила. Больная, больная, а ухитрилась муженьку рога наставить!
– Что вы имеете в виду? – изумилась я.
Неожиданно Нина заплакала, по-детски размазывая слезы по
пухлым щекам.
– Дрянь, дрянь, дрянь, – бормотала она, всхлипывая, – нет,
какая дрянь!
– По-моему, вы что-то путаете, Таня была отличной женой,
великолепной хозяйкой и матерью, – подначила я девчонку.
– А вот и нет, – взвизгнула Лузгина, – проститутка она!
Шалава вокзальная…
Из перекошенного злобной гримасой рта полилась страстная
речь, прерываемая всхлипываниями и хлюпаньем.
Глава 13
При всей своей внешней простоватости Ниночка оказалась жутко
ревнивой особой. Стоило лишь Олегу Андреевичу со вздохом упомянуть о «бедной
Танечке», как любовница начинала задыхаться от злобы. Желание увидеть соперницу
оказалось столь велико, что Лузгина решила проследить за ней. Аккуратненько
порасспросив Харитонова, она узнала, что милая Танюша увлекается шитьем и
посещает курсы.
За полчаса до начала занятий Лузгина заняла место в холле и
притворилась одной из дам, желавших записаться в кружок.
Вскоре у двери притормозила машина. Красивая элегантная
женщина в шикарном темно-красном костюме быстрым шагом вошла в тесноватое
помещение. Нина жадно оглядывала соперницу. Она сразу узнала ее – Олег
Андреевич носил в бумажнике фото жены и дочери. Харитонова вошла в класс,
занятия начались. Нина решила подождать конца лекции и еще раз «полюбоваться»
на мадам. Но примерно через полчаса дверь распахнулась, и Таня быстрым шагом
пошла в противоположный от входа конец коридора. Нина решила, что дама
отправилась в туалет, но Харитонова неожиданно открыла дверь и ужом
выскользнула через запасный ход на оживленную улицу. Нина опрометью кинулась за
ней.
Очевидно, Таня не ожидала преследования, потому что спокойно
поймала такси. Лузгина также схватила машину. Минут через десять Харитонова
высадилась возле больницы Раевского и почти побежала по запутанным дорожкам.
Затем исчезла в маленьком сером двухэтажном домике, притулившемся у самого
забора. Нина рванула было за ней, но была остановлена бдительным охранником.
– Здесь помещение только для врачей, – сообщил секьюрити, –
посторонним вход запрещен.
– Сюда только что вошла женщина, почему же меня не пускаете,
– налетела Нина на мужика.
Тот сначала нахмурился, а потом рассмеялся:
– А! Татьяна Михайловна! Так у нее тут брат работает, наш
психиатр-консультант, а вам не положено.
Задыхаясь от негодования, Нина проторчала во дворе около
часа и наконец дождалась своего. Из домика вышли Таня и симпатичный молодой
человек в белом халате. Они о чем-то оживленно переговаривались, но до ушей
Лузгиной не долетало ни звука. Потом Харитонова кивнула головой и пошла по
дорожке. Парень повернулся к двери, и тут Таня притормозила и крикнула:
– Артем, в четверг не приду!
Парень помахал рукой и исчез внутри домика. Примерная жена
вновь поймала такси, вернулась на курсы и, отсидев там два часа,
преспокойненько села в машину, крутанула рулем и покатила домой.
Лузгина, кипя от негодования, вернулась к себе.
– Ну не сволочь ли! – возмущалась Нина. – Обманывать такого
мужа, как Олег Андреевич!
– Вы рассказали об этом Харитонову? – тихо спросила я.
Нина помотала головой.
– Не успела. Два дня мучилась, как лучше информацию
поднести, а тут этот взрыв.
И она снова тихо заплакала. Я с сомнением поглядела на нее:
неаккуратная, глуповатая, абсолютно некрасивая, но на стерву не слишком похожа.
Очевидно, Харитонов нуждался в таком человеке – без особых амбиций и запросов.
Таня-то удачно занималась бизнесом, отлично зарабатывала, мало у какого мужа не
разовьется в подобной ситуации комплекс неполноценности.
– Странно, что в качестве алиби она выбрала курсы кройки и
шитья, – пробормотала я, наблюдая, как Нина вытирает красный нос рукавом
халата. – Насколько слышала, она великолепно моделирует одежду и даже владеет
фирмой…
Лузгина с удивлением глянула на меня:
– Кто? Татьяна? Откуда вы это взяли?
– Да она сама рассказывала.
Нина презрительно фыркнула:
– Сама рассказывала! Если сообщу вам, что имею в
родственницах английскую королеву, вы поверите?
