– Хватит, – решительно заявила хозяйка.
Потом она твердым шагом подошла к большому барометру,
висевшему над диваном, отодвинула его и отперла сейф.
– Возьми.
На стол шлепнулась довольно тощенькая пачка долларов.
– И мей в виду, – продолжила Татьяна, – в последний раз,
денег больше нет, придется тебе вычеркнуть этот источник.
– Никогда, – хихикнула дама, – готовь следующий взнос,
встретимся где всегда. А не принесешь, живо с грязью смешаю.
Татьяна слегка изменилась в лице, но голос ее не дрогнул:
– Делай, как считаешь нужным.
– Думаешь, смерть Харитонова все покрыла?
Таня молчала.
– Ну-ну, – осмелела совсем гостья и зашуршала бумажками: –
Да здесь и пятисот нет!
– Пошла вон, – тихо, но твердо сказала Татьяна, – вон. Если
б не наша мать, руки бы тебе не подала, шантажистка!
– А ты убийца и негодяйка, к тому же обманщица, – не
осталась в долгу женщина.
Она легко вскочила на ноги и быстрым шагом двинулась к
выходу. На пороге она притормозила, и я увидела наконец ее лицо. На меня
смотрела женщина, невероятно похожая на Таню. Скорей всего, близкая
родственница, впрочем учитывая слова хозяйки о несчастной матери, наверняка
сестра.
– Во вторник, – усмехнулась криво сестрица, – именно во
вторник, и ни днем позже, принесешь оставшуюся сумму в бакалейку ровно в час
дня. Опоздаешь – пеняй на себя.
– Пошла ты, – выпалила Таня, с треском ломая пальцами
карандаш.
– И мей в виду, – свистящим шепотом отчеканила шантажистка,
– знаю абсолютно все, тебе даже трудно представить меру моей осведомленности…
– Убирайся, – не дрогнула вдова, – не уйдешь подобру-поздорову,
кликну охрану.
– Ее у тебя больше нет, – совершенно спокойно сообщила
нахалка, – я же назову сейчас только одно короткое имя – Жок!
Внезапно лицо Тани разом потеряло все краски. Мертвенная
синева побежала ото лба к подбородку, нижняя губа затряслась, а тонкие красивые
пальцы с силой вцепились в край столешницы. Гостья заметила успех своего
высказывания и хмыкнула:
– Смотри не упади! Так что жду денюжки.
Она ловко повернулась на каблуках и через секунду бодро
зацокала по лестнице. Я продолжала наблюдать за Таней. Хозяйка в неподвижности
стояла у письменного стола. Потом на щеки вернулся легкий румянец. Из кармана
Танюша вытащила телефон, потыкала пальцем в кнопки и мирно спросила:
– Химчистка? Проверьте, готов ли заказ № 6589. Да, да, красное
кожаное пальто. Ну и отлично, сейчас приеду.
Дверь кабинета стукнула, Татьяна тоже пошла вниз. Я
подождала пару минут и прокралась к себе в спальню. Встав из предосторожности
за занавеской, увидела, как вдова Харитонова быстро села в машину и покатила к
воротам. Я осталась на месте. Не хочу, чтобы Антонина узнала о моем
присутствии. Вчера вечером я загнала машину в гараж, чего раньше никогда не
делала, вот горничная и ошиблась. Впрочем…
Я на цыпочках пробралась на первый этаж, надела куртку,
сапоги и с громким звуком треснула входной дверью. Естественно, в холл
моментально примчалась Тоня.
– Ах, это вы, Дарья Ивановна…
– Да, Тонечка, вот ездила в мастерскую, видеокамера
сломалась. Дома есть кто?
– Никого.
– Ладно, тогда прогуляю животных.
– Дарья Ивановна, – крикнула горничная, – взяла ваши блузки
постирать!
– Спасибо, – ответила я и свистнула собак.
Пятеро наших псов мигом разбежались по саду. Мулю я вынесла
на руках и поставила возле клумбы. Глядя, как она обкусывает первые
проклюнувшиеся цветочки, я усмехнулась. Никогда еще не встречала такого
проказливого щенка, постоянно что-то жует, причем в большинстве случаев
абсолютно несъедобные предметы. Не далее как вчера Мулю поймали возле
пепельницы, еще пять минут назад полной окурков. С невероятно счастливым видом
мопсенок вылизывал длинным розовым язычком последние хлопья пепла. Я уже не
говорю о жвачке, ластиках, шариковых ручках, исчезнувших в ее пасти. Если Муля
испарилась с глаз – жди беды.
Вот и сейчас она куда-то подевалась. То и дело вскрикивая:
«Муля, Муля!» – я двинулась по дорожке.
Снап убежал вперед, Банди трусил возле меня, а Жюли, Хуч и
Черри весело носились за Клеопатрой. Одуревшая от теплой погоды киска распушила
хвост и грозно фыркала, размахивая лапой. Но острые когти не торчали из розовых
«подушечек». Всем участникам «драка» доставляла невероятное удовольствие.
Интересно, а где Фифина? Обычно наши кошки передвигаются парой.
– Муля, Муля! – безрезультатно взвыла я, приближаясь к
забору.
Скорей всего, гадкий мопсенок нашел невероятно
привлекательную вещь, что-нибудь вроде дохлой вороны, и теперь быстро-быстро
потрошит добычу, пользуясь тем, что хозяева упустили его из поля зрения.
Я не выходила в сад несколько дней и сейчас, при ярком
солнечном свете, поразилась его запущенности. Кстати, и садовника не видела.
Даже у нас в Ложкино раз в неделю приходит милый Семен и худо-бедно приводит в
порядок территорию. Странно, что Таня, так безупречно следящая за своим внешним
видом и домом, полностью игнорирует сад. Хотя, может, ей сейчас не до него.
У самого забора в углу раздавалось громкое чавканье.
– Вот ты где! Ну, погоди!
Я ухватила мопсенка за жирный хвостик. Муля моментально
захлопнула пасть и глянула на меня невинными, беззащитными глазами. И она, и я
знали, что сейчас произойдет.
– Знаешь, дорогуша, – рассердилась я, – вчера разжала тебе
зубы и вытащила на свет дохлого мышонка, поэтому сегодня произведу «таможенный
досмотр» в ванной комнате!
Муля молчала, как партизан на допросе. Мопсик отлично
понимал: если сейчас приоткрыть радостно пасть, противная тетка моментально
отнимет добычу.
Я сунула щенка под мышку и пошла в дом. Собаки остались в
саду. Теперь за Клеопатрой охотились все пятеро. Странно, что Фифина не
принимает участия в развлечении.
В ванной для гостей на первом этаже я зажала Мулю в угол и
принялась разжимать плотно стиснутые мопсячьи челюсти. Щенок отчаянно вертел
башкой и бешено сучил всеми лапами. Но я оказалась сильной и, обвалив на пол
многочисленные розовые полотенца, пробралась в мопсову пасть и нащупала
пальцами круглый, явно железный предмет.
