Петя продолжал, открыв глаза и рот, завороженно смотреть на горелку, которой размахивал Федя. Голова Пети вращалась вслед за горелкой, как у собаки, когда она смотрит на маячившую перед носом муху. Федя перестал размахивать горелкой, и голова Пети сразу остановилась вместе с ней.
— Ты понимаешь, какие бабки мы теперь косить будем?! — продолжал с горящими глазами возбужденно тараторить Федя. — Вот куда вкладывать надо! Сейчас производство наладим, с емкостями я уже придумал, как эти газы со всех собирать! Затрат потом никаких! У нас свой «ГАЗПРОМ» будет, Петька!
Петя только сейчас начал отходить от оцепенения и, продолжая смотреть на горелку ошарашенными глазами, он взволнованно произнес:
— Е-кар-ный бабай! Мне сон снился… Как мы нефть нашли… или газ, точно не знаю… вещий, значит…
Петя, пошатываясь, сделал два шага назад и стал падать туда, где, по его мнению, должна была быть лавочка. Не зная о его намерении присесть, Федя продолжал все так же возбужденно говорить:
— Трубы проведем, газопровод свой, в Европу…
В этот момент Петя плюхается всем весом прямо на бордюр, который был за спиленной лавочкой, и, схватившись за ногу, закричал со стоном:
— А-а-а, сука!!! Здесь же лавочка была, падла!!!
Федя, не бросая горелку, подскочил к брату и поднял его голову со снега. Он надел на него слетевшую шапку. Петя от его движений застонал еще больше.
— А-а!!! Не трогай!!! — болезненно морщась, закричал он. — Кажется, руку тоже сломал… Или вывихнул…
— Почему тоже? — спросил Федя, пока еще не понимая тяжести последствий и не очень беспокоясь. — Че, нога сломана, думаешь?
— Нога точно… — морщась от боли, покачал головой Петя. — Хруст слышал…
— Ну как же ты так, Петь? Только тему нашли!!! — теперь уже озабоченно заговорил Федя и стал смотреть по сторонам в поисках помощи. Бабушки с милиционером как раз уходили уже за угол дома.
— Сесть хотел… Чтобы не упасть… — простонал в ответ Петя.
— Хорошо, что не упал… — недовольно кивнул Федя, продолжая смотреть по сторонам. — Надо в больничку тебя… Машин, как назло, нет…
— В «скорую» звони, быстрей… — нервно сказал Петя.
Федя, вспомнив об этом варианте, лихорадочно достал свой телефон и набрал номер. Петя закрыл глаза от навернувшихся слез и захныкал.
— Здесь же лавочка была, падла!!! — со стоном выдавливал он. — Куда делась, сука?!
* * *
В приемный покой больницы зашел Толик и, увидев стоявшую у окна Катю с белым халатом в руках, подошел к ней.
— А ты чего здесь? Че не проходишь? — спросил он, кивая на халат в ее руке.
— Да вряд ли Петька мне рад будет, — неуверенно пожала плечами Катя. — Я лучше здесь Федю подожду…
— Понятно… — сказал Толик и кивнул на дверь, ведущую в процедурный кабинет. — Как там? Загипсовали уже?
— Да его уже в палату подняли… — спокойно ответила Катя.
Толик сразу стал снимать пальто.
— А че случилось-то? Че говорят? — спросил он, раздеваясь.
— Да вроде упал просто… — равнодушно ответила Катя. — О бордюру ударился…
Толик взял у нее халат и, протягивая ей взамен свое пальто, попросил:
— Ты ж все равно здесь будешь… Подержи, мы с Федей вместе выходить будем.
Катя спокойно взяла пальто и спросила:
— Ты нас отвезешь потом?
— Конечно, отвезу, — согласно кивнул Толик, надевая халат. Он поднял на нее взгляд и хитро спросил: — Слушай, а че у тебя с Робертом не получилось? Че поругались-то?
— Да пошел он, — брезгливо махнула рукой Катя. — Со своим кризисом… На любимую девушку денег у него нет… Пусть теперь со своей женушкой тогда спит…
Толик засмеялся и покачал головой. Он прекрасно знал об отношениях своей бывшей одноклассницы на стороне от мужа и знал самого Роберта. Но из дружбы с Робертом и Катей никогда не предавал их, хотя об их отношениях и так знали все, кому надо. Включая самого Федю. Но, так как они с Катей друг от друга ничего не скрывали, Толик мог позволить себе в отношении ее шутку, и он не удержался.
— А-а, так ты тоже, что ли, под сокращение попала? — со смехом проговорил он. — Ну правильно, щас везде кризис…
— Ой, ты еще тут не начинай, — обидчиво сморщилась Катя. — Ну вас на фиг… Поназаводите все любовниц… А потом у вас денег не хватает…
Уже одевшись, Толик поправлял халат и ответил все тем же шутливым тоном:
— Так я ж говорю, кризис… Нам тоже зарплату людям нечем платить, приходится сокращать штаты. Ну ладно, мы скоро… — сказал он, разворачиваясь ко входу на лестницу. — Я, между прочим, заступался за тебя…
Он с усмешкой отошел от нее и стал удаляться. Она проводила его брезгливым взглядом и скорчила ему в след рожицу.
* * *
Толик шел по коридору травматологического отделения больницы в белом халате, смотря по дверям палат на номера. Впереди была комната отдыха с общим телевизором, креслами и диванами. Она начиналась прямо с коридора, не имея этой стены, и видно было всех смотрящих телевизор больных, точнее временных инвалидов. Там же, возле телевизора, стояла еще и новогодняя елка. Перевязанные и загипсованные инвалиды сновали туда-сюда по коридору, кто на костылях, кто передвигался, опираясь о стены. А когда Толик подходил к палате Пети, один из смотрящих телевизор больных закричал кому-то в дверь открытой палаты:
— Колька, иди скорей, «Чрезвычайное происшествие» началось!
Сразу из нескольких палат начали в спешке, насколько это возможно, выходить больные, даже те, кто был с перевязанной головой и глазом. Из палаты Пети один больной с загипсованной рукой и ключицей выкатывал другого в инвалидном кресле с загипсованными обеими ногами. Толик удивленно смотрел на это зрелище. Инвалиды оживленно занимали оставшиеся удобные места, пихая друг друга. Те, кто не смог усесться поближе к телевизору, вставали рядом, не желая отходить далеко. Взглянув на экран, Толик сразу понял, почему они очень любили эту передачу. Когда показывали катастрофы и они видели, что кто-то поломался еще больше, чем они, им становилось немного легче. Усмехнувшись, Толик зашел в палату и закрыл за собой дверь.
Петя лежал с загипсованной ногой на растяжке и, увидев Толика, сразу возбужденно заерзал и воскликнул:
— О, Толик! Как ты вовремя! Как раз инвалиды все выперлись, — он повернулся к сидящему возле него на стуле брату и нетерпеливо сказал: — Федь, покажи ему!
Толик подошел к койке Пети, недовольно качая головой и рассматривая гипс. Федя поздоровался с Толиком и сказал Пете:
— Ну ты погоди… Инвалиды-то вышли, но я-то не могу… Как пулемет…
Толик пожал руку Пете, которая оказалась не сломанной, и спросил:
— А че он мне должен показать?
