— На, ящик лучше вставь, помидоры я и сама донесу, — забрав ящик у Феди, протянула Юля ему вслед газосборник.
— Да нормально все, дожарилась картошка, хватило, — прокричал Петя уже из кухни.
Юля поставила ящик, и они с Федей стали раздеваться. Когда они зашли в кухню, Петя уже накрывал на стол, скача на одной ноге.
— Садись, я сама положу, — сказала Юля и взяла банку из его рук. — Садись тоже, Федь.
Петя поставил костыли к стене и, осторожно усевшись на стул, посмотрел на телевизор. Там уже передавали новости и продолжающемся усугублении в финансовой сфере. Федя тоже присел рядом, взглянул на телевизор и спросил:
— Ну что там у вас, рассчитаетесь с банком?
— Ты опять? — с укоризной взглянул на него Петя и, символически поплевав через плечо, постучал по столу.
Федя похлопал себя ладошкой по губам в знак раскаяния и проделал ту же процедуру плевков и стуков. Потом кивнул на принесенный Юлей ящик, который не так давно сам лично изготовил по спецзаказу брата для бабушек, и спросил:
— А ты че, ящики используешь эти?
— Ну а че, пропадать добру, что ли? — пожал плечами Петя. — Конечно, использую. У меня газовый счетчик уже вторую неделю стоит на месте. Зачем нам их газ, когда у нас свой есть? Зря я, что ли, бабулек горохом снабжал?
Юля поставила перед ними тарелки с картошкой и как раз стала менять над плиткой уже пустой ящик на только что принесенный. Федя посмотрел на нее и сказал:
— Так а теперь там дырка будет в кресле. Бабульки могут заметить.
Петя, уже начавший есть, поднял голову и задумчиво посмотрел на брата.
— Точно, — сказал он, положив вилку. — Юль, мы-то меняли только ящики. А сейчас там нет ниче, они увидят дырку.
— Ну и что, щас идти опять вставлять, что ли? — недовольно уперла Юля руки в бока.
— Ну а че? — спросил Петя. — А то они щас сериал свой досмотрят и на улицу выползут. Надо вставить ящик.
Юля только недовольно фыркнула и осталась стоять. Видно было, что идти она очень не хочет, тем более после того, как сильно испугалась там только что. Федя почувствовал себя неудобно, что девушке придется опять выходить на улицу, и сказал, поднявшись:
— Да давай я схожу вставлю, пока их там нет. А вы че, по ночам только их меняли там раньше?
— Во, давай, Федь, сходи, — обрадовалась Юля, протягивая ему пустой ящик. — А я щас вам чаю пока вскипячу.
Она зажгла газовую конфорку и поставила чайник. Федя обратил внимание на сильное пламя и удивленно сказал, потихоньку выходя из кухни:
— Ты смотри как горит. Не зря их горохом кормили.
— Да-а, — с довольным видом согласился Петя и спросил у жены: — Это ты с какого кресла там ящик вытащила?
— Со второго от двери, — ответила Юля.
— Это баба Клава, — тут же с улыбкой определил Петя. — Она там сидит постоянно.
— Это толстая вот эта? — спросил Федя, даже задержавшись немного в кухне.
— Ну да, — ответил Петя и кивнул на огонь: — Жрет без меры, и серет без памяти…
— Пе-тя, — с укоризной сказала Юля, строго посмотрев на него так, как будто он заматерился в приличном обществе.
— Ну ладно-ладно, че ты, — со смирительной улыбкой посмотрел на нее Петя. — Что естественно, то не безобразно. Ты бы видела, как она тогда горох себе халявный хватала. Водитель рассказывал, она чуть в багажник к нему не залезла.
— Да она и два рейса тогда же делала, — с усмешкой добавил Федя. — Он говорил, она одна из всех его просила подождать.
— Дураки, — недовольно пшикнула в ответ Юля и смущенно отвернулась обратно к кухонному шкафу, доставая кружки.
— Юль, возьми маркер, подпиши ящик, — сказал Петя. — Напиши — баба Клава…
— Это еще зачем? — удивилась его жена, обернувшись.
— Ну посмотрим потом, кто из них больше пользы приносит, — просто ответил Петя. — У кого и на сколько хватит ящика.
— И что, победителю гороха еще привезешь, что ли? — недовольно спросила Юля, все же взяв в столе маркер и выводя на ящике печатными буквами «баба Клава».
— Посмотрим, — пожал плечами Петя. — Может, и привезу. Почему бы и нет…
— Надо себе тоже установить на плитку переходник, — сказал Федя, наконец развернувшись и выходя в прихожую.
— Да конечно, я не знаю, че ты, — громко ответил ему вслед Петя. — У нас же целая цистерна газа уже закачана. Аренда-то проплачена. Езжай да бери, сколько надо. Там же и ящики все остались и с газом тоже есть.
— Да надо-надо, — раздался из прихожей голос Феди, и слышно было, как он открыл дверь и вышел.
Петя опять посмотрел на телевизор, говоривший о неутешительной обстановке в финансовой сфере. Потом снова взял вилку и сказал, начав есть картошку:
— Все, Юль. Придется тебе тоже на работу устроиться.
Юля, достававшая с полки конфеты и печенье к чаю, опустила руки и нехотя произнесла, так и оставаясь к нему спиной:
— Я ждала, что ты это скажешь.
— Ну а что делать? — спросил Петя не терпящим возражения тоном. — Сама же знаешь, все деньги потеряли. Надо ж как-то зарабатывать.
— Ну а куда я устроюсь? — спросила Юля. — Везде же стаж нужен, хоть какой-то.
— Это не проблема, — махнул вилкой Петя и, откусив помидор, продолжил уверенно говорить. — Со мной будешь работать. Щас че мы с Толиком откроем, там и будешь с нами, помогать.
Юля промолчала и стала насыпать в вазу сладости, так и не поворачиваясь к нему. Но Петя и со спины почувствовал, что она очень недовольна и сказал немного жестко:
— Нет, я не пойму тебя, дорогая. Ты у меня и так никогда не работала. Но помнишь, что ты говорила мне? Что если наступит черный день, ты…
— Да помню я, помню, — тоже немного нервно перебила его Юля. — Я же не отказываюсь. Я буду делать все, что ты скажешь…
— Вот так-то, — победно сказал Петя, продолжая жевать. — И почему я скажу? Сама должна понимать, что ситуация сейчас такая. И к тому же я же не отпущу тебя на какую-нибудь роботу, где ты можешь с кем-нибудь снюхаться, как Катька вон Федькина. Поэтому не переживай, в любом случае со мной будешь работать. Мешки таскать я тебя не заставлю, и голос на тебя никто не повысит. Не говоря уже, что в постель какой-нибудь озабоченный начальник не потащит…
В прихожей хлопнула входная дверь.
— Ну все, Федька пришел, — потихоньку оборвала его Юля, наконец повернувшись к нему и ставя на стол конфеты. — Договорились же, буду работать с тобой. Все.
* * *
Катя сидела напротив Роберта в его кабинете, нервно теребя руками ремешок от сумочки, которую держала на коленях. Она старалась не смотреть ему в глаза, потому что ей было очень стыдно за свой проигрыш. Ее женская натура жаждала проучить жадного любовника, показать ему, что она и сама в состоянии себя обеспечить. Но неудача с газовой компанией, которую затеял ее муж, сильно выбила ее из колеи. А так как проигрывать она не любила и не желала, то теперь старалась вести себя так, как будто ничего не говорила раньше по поводу того, что сама заработает больше, чем он может ей дать.
