— Виталя, проснись. Слышишь? Вставай! — толкала она его и совала телефон в руку. — На, ответь. Из Лондона звонят, на, поговори.
Виталий ворчал и отворачивался от нее, но как только услышал, что из Лондона, сразу вскочил и вырвал у нее трубку.
— Да, я слушаю.
Довольная, что повод оказался удачным, Ирина сразу пошла на кухню. Но когда она прикатила к кровати маленький столик с обедом, он, не отрываясь от телефона, очень строго на нее посмотрел и даже сделал нервный жест, чтобы убрала его обратно.
По телефону он разговаривал с продюсером «Channel Four» Лианой. Она принимала участие в монтаже их документального фильма, показ которого они уже запланировали на март месяц, и задавала Виталию те вопросы, которые забыла задать, когда приезжала.
Ирина видела, что муж разговаривал то телефону с явной неохотой и даже был зол. Она не стала нарываться и молча укатила столик обратно на кухню, жалея уже что все-таки разбудила его. А когда он закончил разговор, то позвал ее и строго сказал:
— Я же тебя просил, разбудить меня, только если позвонит Андрей.
— Но ведь из Лондона же звонят? — пыталась оправдаться жена.
— Да хоть из Вашингтона! — зло проговорил Виталий. Ирина не стала перечить и молча удалилась на кухню. Он положил голову обратно на подушку, но тут же поднял ее и, взяв телефон, посмотрел список отвеченных вызовов. Среди них оказался телефон дяди Миши.
— Ира! — позвал он жену. — Гена звонил, что говорил?
— Ничего не говорил, я всем сказала, что ты перезвонишь. Было бы что-то срочное, он бы сказал, наверное?
На всякий случай, Виталий решил перезвонить сразу. Дядю Мишу ведь могла и совесть загрызть, и он мог сказать ему что-то интересное. В глубине души Виталий понимал, почему Геннадий не стал говорить ему о случившемся в Лондоне, и даже испытывал к нему некоторую благодарность. Если бы он не догадался про то, кто был у дяди Миши переводчиком в разговорах с английскими Шерлоками Холмсами, то ничего бы сейчас не знал про Ирину и жил бы себе спокойно, не принимая снотворного.
— Здорово, бандит, — голос Геннадия в трубке звучал невесело. — Ну что, все же решил выйти на большую дорогу?
— Не-ет, — протянул Бандера. — С чего ты взял? Я дома сижу. Сплю.
— Тогда кто там, на трассе? Ученики твои?
— Что случилось, Ген? — догадался Виталий.
— А ты как бы не знаешь, что случилось, да? — голос Геннадия звучал с до боли знакомой издевательской иронией.
Самый распространенный давным-давно прием всех спецслужб «брать на пушку» частенько применялся и братками, и бизнесменами, и даже простыми людьми. Бандера даже уже хотел было ответить знаменитой фразой «не бери на понт, начальник», потому что точно знал, что если где-то что-то и случилось, то уж точно без его участия. Но подумал о том, что дядя Миша мог такую фразу воспринять и в штыки, ведь их отношения не были еще настолько дружескими, чтоб уже можно было так шутить между собой. Поэтому он сказал просто:
— Я не при делах, Ген. Отвечаю. Можешь даже и не говорить, что там где произошло. Я сплю уже сутки, даже больше. Болею.
— Час назад у моего хорошего друга из органов угнали тачку на Машкинском шоссе. Чуть-чуть не доехал до Новогорска. Угнали один в один, как в твоем фильме, багажник захлопнул, и машина сама уехала. Он даже побежал за ней. Когда мне рассказал, я опупел, сразу про тебя подумал.
— А останавливался перед этим где? — спросил Бандера.
— Возле «Меги». Пока отоваривался, там и подложили. Тут раньше этим способом никто не дергал тачки. Понимаешь, почему я о тебе подумал? Если ты в курсах, надо вернуть этому человеку машину и, самое главное, то, что в ней было. С меня вознаграждение. Очень приличное.
— Да не при делах я, Ген, — повторил Бандера. — Чтобы так работать, не обязательно быть моим близким или знакомым. По ходу братва тут уже тоже научилась, фильм-то гуляет. Чтобы таких вопросов в мою сторону больше не было, ты просвети всех, кто тебе дорог, об этих вариантах угона. Или фильм дай им всем посмотреть, сами все поймут.
— Ладно, — сказал Геннадий немного помолчав, — поправляйся. Чем ты там болеешь? Я попрозваниваю тут еще народ, может, кто в курсе?
Положив трубку, Бандера улыбнулся, он был доволен: «Жаль, конечно, что это пострадал не кто-нибудь из руководства Рен ТВ или «Первого канала», ной мент тоже хорошо. Или из каких он там органов, Гена говорил? Хотя какая разница? Пусть балбесы поймут, что этот фильм нужно было не запрещать, а наоборот, рекомендовать и самим внимательно смотреть. Тогда бы и машина на месте осталась. Или что там у него в ней ценного было?»
С этими приятными мыслями Бандера выпил еще таблетку снотворного и улегся в постель поудобнее. Уже давно он не засыпал в хорошем настроении, даже боль в груди из-за Ириски немного поутихла.
* * *
Уэйн Блэк наблюдал на экране телевизора как Ирина страстно целовалась со своим молодым другом и однокурсником по университету Шоном. Продолжалось это уже довольно долго, видимо, ей очень это нравилось. Они присосались друг к другу сразу же как только остановились, без всяких прелюдий. Разговаривали они только пока ехали.
Вернулся и сел в машину Уэйна Джон. Он ходил проверить, нельзя ли как-нибудь включить тот фонарь, под которым Ирина остановила свою машину. Это был единственный фонарь, из всех в этом районе набережной, который не горел, и остановилась она именно под ним неслучайно.
Сев на сиденье, он отрицательно покачал головой на немой вопрос Уэйна и сказал:
— Там скорее всего лампа сгорела. А вообще нам неплохо было бы изучить эту систему освещения, а то я даже не знаю, что делать. А эти все целуются? — он кивнул на экран.
Уэйн тоже ответил кивком головы. Он был немного расстроен, запись получалась очень плохой. Соседние фонари, конечно, немного освещали лобызания парочки в машине, и микрокамера, установленная в автомобиле, настраивалась автоматически. Но получалось все равно очень плохо.
— Да не расстраивайся, Уэйн, — успокоил его Джон, видя его озабоченность. — Нам же платят не за телевизионное качество записи. Лучше помолись Богу, чтобы они начинали, а то уже десять минут целуются.
Уэйн улыбнулся. Джон всегда умел приободрить его и поднять настроение.
— Ты тоже молись, — ответил он. — А то нам придется ждать, когда она вернется после новогодних каникул, если сегодня они не пойдут дальше поцелуев. Не пошлем же мы Андрею вот это? — он показал на экран.
Оба весело рассмеялись. Настроение у них было хорошее. Все получилось как нельзя быстро и гладко. Оставалось только дождаться «продолжения банкета», к которому все уже шло — рука Ирины на экране уже сползала к штанам и гладила пах. А когда она расстегнула штаны и достала его возбужденное мужское, вернее, мальчишеское достоинство, Джон достал бутылку виски и плеснул немного в два маленьких походных стаканчика, протянул один Уэйну, и они чокнулись.
