Ирина сидела за столом, слушала крики мужа, но не произносила ни слова, только нервно теребила колечко на среднем пальце левой руки. Больше врать она не могла, да уже и не имело смысла. Из глаз ее потекли слезы, она уже хотела во всем признаться мужу, но никак не решалась.
— Что, — продолжал кричать Олег, — роман завела, да? Я устою тебе роман! Я покажу тебе похождения! Ну, что? Как ты мне это объяснишь? Как ты мне это объяснишь, потаскуха?!!
Ирина первый раз за все время разговора подняла на него полные слез глаза и тихо, но твердо сказала:
— Я не потаскуха. Я люблю его.
Олег распрямился, это признание распалило его еще больше.
— Я покажу тебе такую любовь!! Я тебе такую любовь покажу!! — гневно говорил он, тряся кулаком в воздухе, — И не только я.
Он нервно заходил по кухне, засунув руки в карманы брюк.
— Сейчас поедем к твоим родителям, расскажем им, какую они дочь воспитали! У мамы сейчас день рождения, заодно сделаем ей подарочек!
В этом был весь Олег, он неслучайно выбрал этот день, день рождения матери Ирины. Скорее всего, он знал о ее романе с Виталием и раньше, но для скандала выбрал именно этот день, зная, что в доме будут родственники, гости — известные в городе люди, и семейные разборки в этот день как нельзя более некстати. К тому же он знал, что Ирина любит своих родителей и ни за что не захочет их огорчать в такой день. А это хорошее средство для шантажа, и он не собирался упускать этой возможности. Расчет его оказался верным, мелкий, подлый шантаж удался.
— Не надо, пожалуйста! — попросила его Ирина, смытая слезами тушь текла по ее щекам.
— Ах, не надо! — торжествовал он.
Теперь можно было навязывать свои условия, и он не преминул этого сделать.
— Тогда слушай меня! — уже уверенным голосом хозяина положения диктовал свои условия Олег. — Сейчас мы вместе поедем и скажем ему, что вы больше не встречаетесь. Ты меня поняла?!
Ирина сидела, опустив голову.
— Ты меня поняла?!! — повысив тон, повторил свой вопрос Олег, он наслаждался своим хозяйским положением и хотел слышать ответ.
Ирина едва заметно кивнула головой.
— Иначе ты сама знаешь, что с тобой будет, — продолжал он и, несколько понизив тон, спросил: — Как его зовут?
— Виталий… — едва слышно выдавила из себя Ирина.
— Дай-ка мне твой телефон, — сказал Олег, хватая лежащий на столе телефон.
Он опустился на стул и набрал номер Виталия. Ему ответили.
— Да это не твоя маленькая, — ехидно проговорил Олег в трубку.
Он хотел сказать что-то еще, но Виталий отключил телефон.
— Ну что, моя маленькая?! — издевательски произнес Олег, глядя на поникшую Ирину. — Любовнечек-то трубку бросает.
Он еще раз набрал номер, поднес телефон к уху.
— О, смотри, сбрасывает! Не хочет говорить со мной. Ты думаешь, он тебя любит? Да ты нужна ему только для постели!
Олег опять набрал номер Виталия и опять неудачно.
— О, боится за тебя говорить! — сказал он и в очередной раз набрал номер.
На этот раз Виталий ему ответил.
— Виталий? Нам нужно с тобой встретиться, поговорить. Я думаю, ты понял кто? Да… Мы вместе будем…
Ну, скажем так, часиков в семь, у «Горизонта». Как? Тебя устроит? Ну, вот и хорошо… Ну, все…
Олег выключил телефон и швырнул его на стол, глядя на плачущую жену.
Ровно в семь они встретились. Ирина сидела на лавочке, ни на кого не глядя, Олег и Виталий стояли рядом, друг напротив друга.
— Скажем так, что мы теперь все делать будем? — спрашивал Олег, глядя на Виталия и делая ударение на слове «все».
— Я ничего не буду делать, — скрестив руки на груди, спокойно отвечал ему Виталий, — а вам, мне кажется, нужно разводиться.
— Скажем так, это тебе так кажется, — естественно не согласился с предложением Олег.
Брак с Ириной для него был карьерой, он давал ему социальный статус, положение в обществе. Сам-то он из себя ничего не представлял, все, что у него теперь было, дал ему хозяин той компании, в которой он когда-то работал простым продавцом и на дочери которого ему посчастливилось жениться. И вот так просто, за здорово живешь, уступить все это кому-то?! Нет уж, извините!
— А я так думаю, что это тебе нужно отстать от нее, — продолжал Олег. — Скажем так, оставь ее в покое и дай нам спокойно жить.
— Да не будете вы спокойно жить, — тихо и уверенно проговорил Виталий. — Не любит она тебя… да и ты ее.
— Скажем так, я сам знаю, люблю я ее или нет, — начал злиться Олег. — И не тебе решать, что нам делать! Скажем так, оставь нас в покое и дай нам спокойно жить!
— Ты называешь это жизнью? — едва слышно, с какой-то скучной интонацией спросил его Виталий.
Олег, явно нервничая, зачастил:
— Скажем так, пока тебя не было, унас все было нормально. У нас все было хорошо, мы нормально жили.
Он наклонился над Ириной, обращаясь к ней, ища в ней поддержку, продолжил:
— Ну, скажи: у нас все было хорошо, — он вновь посмотрел на Виталия. — Скажем так, у нас и будет все хорошо, если ты нас оставишь в покое. Мы будем нормально жить.
Молчавшая до сих пор Ирина, подняла на мужа полные тоски глаза и тихо произнесла:
— Да не будем мы уже нормально жить… Никогда не будем… Неужели ты этого не понимаешь?
Нет, Олег этого не понимал, мало того, что он просто не хотел этого понимать, так еще и определение «жить нормально» для него имело совершенно иное значение, чем для Ирины или Виталия. Когда он произносил или слышал слова «жить нормально», воображение его рисовало не те картины, что представлялись влюбленным в их мечтах о нормальной жизни.
— Будем!!! — закричал Олег. — Если я говорю, будем, значит будем! Скажем так, если ты оставишь нашу семью в покое, у нас все будет хо-ро-шо!
Он присел на корточки рядом с Ириной.
— Ну, пойми же! Пойми, у нас ребенок, — эту фразу он произнес совсем другим голосом, вкрадчиво, чуть ли не нежно, пытаясь надавить на ее материнские чувства.
— Это мой ребенок.
— Скажем так, это наш ребенок. Я официальный его отец, — Олег стучал пальцем себя в грудь. — Ну, ты же прекрасно знаешь.
Он обращался то к Ирине, то к Виталию, смотря на них поочередно.
— Скажем так, пока тебя не было, у нас все было хорошо. И я, как официальный ее муж, я тебя прошу, я очень тебя прошу, оставь нашу семью в покое. До тебя у нас все было хорошо и будет все хорошо, если ты отстанешь от нас. Я официальный муж, я официальный отец. И я никому не позволю отнять у меня мою семью.
— Да ты верный ход сделал, женившись на ней официально и усыновив ее ребенка, — произнес Виталий, он давно уже узнал о муже Ирины все, что ему было нужно, и относился к нему с явным презрением.
