На следующий день я, сев в «Жигули» нашего садовника Ивана,
прикатила к Алевтине Марковне. После комфортабельного «Вольво» с антистрессовым
креслом переход к отечественной марке оказался болезненным. Во-первых, от
неудобного сиденья дико заломило спину, во-вторых, на педаль тормоза
приходилось нажимать всем телом, в-третьих, растрясло из-за жутких
амортизаторов.
Ругаясь сквозь зубы, я дорулила до магазина «Седьмой
континент» и отправилась крушить прилавки. Так, купим такие продукты, которые
по душе бабушкам. Геркулес, рис, гречка, масло, конфеты, торт, колбаса,
йогурты, кефир, сахар… А еще овощи, фрукты и соки…
Словом, когда «Жигули» подкатили к нужному дому, они
напоминали передвижной продмаг. Возле подъезда, выходящего прямо на проспект,
неподалеку от ларьков, стояли несколько подростков. Я высунулась в окошко:
– Мальчики, на пиво заработать хотите?
– Не вопрос, – откликнулись они хором, – делать чего?
– Продукты в первую квартиру отнесите.
Ребята споро перетащили ящики и кульки. Алевтина Марковна
всплескивала руками.
– Как же так, не надо, ой сколько! Зачем ты, детка,
потратилась!
Я вошла в прихожую, скинула ботинки и заявила:
– Всегда мечтала иметь бабушку.
Старушка прослезилась и бросилась кипятить воду. Через минут
пятнадцать мы сели к столу. Я глянула в кружку, где плескалась чуть желтоватая
жидкость. Да, десяти пачек чая «Ахмад», купленных мной, хватит бабуське до
скончания века. Похоже, она кладет по одной чаинке на стакан.
– Не крепко? – заботливо поинтересовалась Алевтина Марковна,
занося длинный нож над беззащитным тортом «Птичье молоко».
Я подавила ухмылку.
– В самый раз.
– Хорошо, – удовлетворенно заметила бабуся и, шмякнув мне на
тарелочку кусок нежного суфле, обмазанного шоколадом, пустилась в воспоминания.
Память завела ее в тридцать пятый год.
Глава 2
Я размеренно кивала головой, изредка поглядывая на часы.
Впрочем, спешить мне, Дарье Васильевой, некуда. Честно говоря, я провожу дни в
праздности. Только не подумайте, что так было всегда. Долгие годы я, имея на
руках сначала одного Аркадия, а потом и Маню (разница между детьми составляет
14 лет), преподавала французский язык в заштатном институте и носилась задрав
хвост по частным ученикам. Уходила из дома в восемь, возвращалась в десять,
шатаясь от усталости. Маленький Аркашка все время рвал брюки и вырастал из
ботинок. Постоянная покупка обуви пробивала зияющие бреши в бюджете. К тому же
Аркадий всегда любил одеться и с большой неохотой натягивал брючата, сшитые
трудолюбивыми работниками фабрики «Смена». В 12 лет он влюбился, но дама сердца
с презрением отвергла его, облаченного в скромную курточку, предпочтя Колю
Родионова, упакованного в самые настоящие американские «Левисы». Это сейчас
джинсы превратились в нашей стране в то, чем они являются по сути: удобную
одежду для дома и отдыха, а в 1984 году то, какой ярлык красовался у тебя на
поясе, было вопросом престижа…
Видя, что ребенок едва сдерживает слезы, я вытащила заветные
триста рублей, скопленные на «черный» день, и рванула в общежитие для
иностранных студентов университета имени Патриса Лумумбы, где можно было купить
абсолютно все, – от жвачки до дубленки.
Надев синие штаны, Кеша повертелся у зеркала, а потом
бросился мне на шею со словами:
– Когда вырасту – все тебе куплю!
Я только вздохнула. Одно хорошо, на еду мы почти ничего не
тратили. Аркадий ел меньше котенка, да и мне много не требовалось. Но потом у
нас появилась Машка, обладающая аппетитом здорового щенка, и пришлось набрать
еще учеников. Следом к нашему берегу прибило Наташку, мою близкую подругу,
которая после развода оказалась буквально на улице… Так мы и жили, вместе
поднимая детей и пересчитывая копейки.
Но однажды кто-то из богов глянул на землю и решил, что нам
не хватает приключений. И тут же произошел каскад невероятных событий. Наталья
вышла замуж за француза, укатила в Париж, мы поехали к ней в гости… Словом, не
буду пересказывать всех приключений, скажу только, что в результате мы стали
обладателями огромного состояния. Теперь наша жизнь проходит между Парижем и
Москвой. Впрочем, Наташка почти безвыездно проживает в предместье французской
столицы, мы же – Аркадий, Маня, Зайка и я – предпочитаем пригород Москвы. Живем
в поселке Ложкино, где построили себе дом.
Материальная обеспеченность дала возможность всем домочадцам
заниматься тем, чем хочется. Аркадий стал адвокатом, Зайка работает на
телевидении, она ведет спортивные новости, и Кеша жалуется, что видит жену на
экране чаще, чем в жизни. У них двое детей-близнецов: Анька и Ванька. Мои внуки
еще не умеют самостоятельно ходить и разговаривать. Маша ходит в школу, а
вечерами ездит в Ветеринарную академию, хочет стать кинологом. Словом, все
заняты под завязку. Только я провожу дни в счастливом ничегонеделанье. Честно
говоря, преподавательский труд надоел мне до зубовного скрежета, вид
французской грамматики вызывает судороги, а студенты, тупо повторяющие текст
«Моя комната», доводят меня до нервных корчей. Наверное, я не создана для того,
чтобы впихивать в неподатливые головы знания. Если быть уж совсем откровенной,
то мне нравится только одно занятие: чтение детективных романов.
Вот тут я ас и смело могу претендовать на звание «Мастер спорта
по разряду криминальных историй». Прочла, наверное, все, что написано
соответствующими авторами. Причем имейте в виду, что я абсолютно свободно
владею французским и привожу из Парижа кофры, забитые томиками в ярких
обложках…
– Ну так как, – прервала нить моих воспоминаний Алевтина
Марковна, – сделаешь?
– Что? – вынырнула я из пучины прошлого в настоящее. – Что
надо делать?
Старушка тяжело вздохнула.
– Сходить к Мише.
– Какому?
– Каюрову, ну тому, чья жена сумасшедшая, Лена, тебе на
капот куклу сбросила!
– Зачем?
– Говорю же, очень вчера убивался, говорил, что ты
обязательно на него в суд подашь и ущерб стребуешь, а где ему деньги брать?
Ленке пенсию платят четыреста рублей, а у самого небось жалкие копейки…
– Да не буду я ничего требовать!
– Вот и поднимись наверх, сделай милость, успокой парня.
Я распрощалась со старушкой и, пообещав приходить в гости,
поехала в лифте на последний этаж.
Дверь распахнул мужчина с цветущим, каким-то детским лицом.
