Книга Хобби гадкого утенка, страница 84. Автор книги Дарья Донцова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хобби гадкого утенка»

Cтраница 84

– Ладно, так и быть.

Эпилог

Забегая вперед, скажу, что Чванов боролся за дочь до конца. Употребив все свое влияние, использовав все связи и деньги, он добился того, что Нику признали душевнобольной и отправили не на зону, а в спецбольницу. Михаил Каюров оформил опеку над Леной и получил в свое распоряжение все деньги. Рифат Ибрагимов ждет суда в «Матросской тишине». Раисе Андреевне Кабановой не стали сообщать правду, просто Сергей соврал матери, что тело наконец-то доставлено в Москву, и бывшая учительница смогла поплакать на могиле. Галя и Леша Верещагины вновь обросли клиентами. Галка пыталась отдать мне Каролину, но я воспротивилась, и кобыла осталась дома. Иногда я приезжаю в Зыбкино и приношу ей «Бородинский» хлеб с солью. Чванов по-прежнему держит там своих лошадей, но я больше никогда не встречалась с Андреем Владимировичем, по большому счету мне его ужасно жаль, равно как и всех его несчастных жен. У сказочки про Синюю Бороду оказался, как и положено, печальный конец.

Но в тот день, когда Александр Михайлович привез к нам в Ложкино Каюрова, я еще не знала ни о судьбе Ники, ни о том, как сложится жизнь остальных участников этой истории.

– Да я просто так ляпнул «проклинаю», – оправдывался Михаил, – ей-богу, поверь, совершенно не умею колдовать!

– Теперь так же просто скажи «снимаю проклятие», – велела я.

– Ладно, – согласился Миша, – если тебе от этого станет спокойней! Значит, так: я, Михаил Каюров, снимаю проклятие с Дарьи Васильевой, ее друзей и родственников.

В ту же секунду зазвонил телефон.

– Дашка, – вопила Зайка, – прикинь, меня только что вернули в эфир. Любовница спонсора полностью провалилась! Врубай телик в 18.00 и любуйся на меня!

Я уставилась на аппарат. Однако какое мгновенное действие!

Минут через десять, когда все сели пить чай, ворвался Тузик с радостным криком:

– Все, конец!

– Что такое? – испугался Дегтярев, наблюдая, как гость носится по столовой.

– Конец, – ликовал Тузик.

Он схватил Михаила за руку.

– Так, мыло «Фа», гадкое и отвратительное, одеколон «Мияки», гель для душа «Сейфгардт». Вы ведь этим пользуетесь?

– Да, – ошарашенно пробормотал Каюров.

– О-о-о, – вопил Тузик, – мой нос стал еще лучше, чем был. Хучик, Снап, Банди, Черри, Жюли, идите сюда, мои детки, я буду вас нюхать.

Легким танцующим шагом, прихватив с блюда несколько кусков сыра, он выбежал в холл. Собаки, поняв, что сейчас начнется раздача обожаемого ими «Эдама», бросились гуртом за ним.

– Он ненормальный? – спросил Каюров.

– Есть немного, – ответил полковник.

Мы занялись печеной картошкой. Ирка притащила потом блюдо с пирогами. Меняя тарелки, домработница бормотала:

– Вот бред так бред.

– Ты чем-то недовольна? – поинтересовалась я.

– Бред, – воскликнула Ирка, – Катерина только что случайно включила старую СВЧ-печь, ну никак руки не доходили доходягу выбросить, а та работает как новая, словно и не горела никогда.

Я встала из-за стола. Надо сходить в гараж и посмотреть, не отрос ли у «Форда» новый капот? Со всеми перипетиями мне все недосуг было заняться починкой инвалида.

– Мусечка, – донесся со двора абсолютно счастливый вопль, – Мусечка, бегите все сюда скорей!

Самое удивительное, что эти слова кричала не Маша. Девочка преспокойно ела кусок торта. Голос принадлежал Кеше, а тот никогда не зовет меня «мусечка», предпочитая обращаться коротко и торжественно – «мать».

Поняв, что происходит что-то необычайное, мы побежали во двор. Собаки галопировали впереди. Хучик присел прямо посередине дорожки и мигом наложил кучку. Но его сегодня даже не стали ругать. От большой машины бежал Аркашка. Перешагнув через безобразие, которое устроил мопс, сын спросил:

– Видите?

– Да, – хором сказали мы с Маней, – твой джип!

– А какой? – ликовал Кеша.

Я присмотрелась и ахнула.

– «Линкольн-Навигатор»!

– Нашелся, – радовался Аркадий, – в целости и сохранности, нет, такого не бывает!

Я схватила Каюрова за рукав.

– Миша, вы экстрасенс! Все ваши слова мигом сбываются.

Каюров рассмеялся.

– Раньше не замечал. Ну что ж, пусть у вас теперь все будет отлично, и пусть у тех, кто когда-нибудь желал вам зла, сломаются ноги!

– Да у нас нет врагов, – влезла Маня, – одни друзья.

– Хороший джип, – продолжал Михаил, обращаясь к Кеше, – можно заглянуть внутрь?

– Пожалуйста, – разрешил сын и протянул ключи, – если хотите, сделайте круг по поселку.

– Вот все сомневаюсь, не купить ли такой, – говорил Михаил, шагая по дорожке.

Внезапно я ощутила легкую дрожь и неизвестно почему крикнула:

– Миша, стой.

Каюров повернул голову на возглас, машинально шагнул вперед, наступил правой ногой в «визитную карточку» Хучика и рухнул на дорожку, издав дикий крик. Лицо его посерело, на лбу выступили капли пота. Все кинулись к несчастному.

– Не трогайте меня, – прохрипел Михаил, – я, кажется, сломал ногу!

Поднялась суета. Кеша вызывал «Скорую», Тузик безостановочно заламывал руки и стонал:

– Ужас, ужас, это так же страшно, как и насморк.

Севка обмахивал упавшего газетой, Ирка отгоняла волнующихся собак, Александр Михайлович помчался за коньяком…

– Мусечка, – зашептала Маня, – нас в Ветеринарной академии учат, что больное животное надо приободрить. Скажи Мише что-нибудь приятное.

– Э-э-э, – протянула я, – ну во всем плохом есть свое хорошее.

– Да нет, Мусечка, что-нибудь радостное, приятное, – бубнила Маня.

– Что же хорошего ты увидела в этой ситуации, – поинтересовался синий от боли Каюров.

Я перевела глаза на его испачканный башмак и радостно сообщила:

– Наступить в собачье дерьмо к большим деньгам, есть такая замечательная примета.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация