Видимо, секретные сепаратные переговоры могли проводиться. Но ни Жданов, ни маршал Ворошилов никогда не пошли бы на них без личной санкции вождя! И ни один из высокопоставленных руководителей НКВД не стал бы ничего предпринимать без личного указания Лаврентия Павловича Берии. Значит, Сталин и Берия всё знали с самого начала?
Вождь и Лаврентий Берия были мастерами длинной и сложной политической интриги. А на войне, когда противник сильно жмёт по всем фронтам, любые средства хороши. Отчего не затеять секретные переговоры с финнами о сепаратном мире! Спецслужбы противника знали, что Сталин не любил Ленинград. Его согласие отдать бывшую столицу империи выглядело правдоподобным. И опасная игра, полная дезинформации началась. Но тут в сценарий вмешался не в меру честный младший лейтенант Назаров. Поэтому его и ряд других непосредственных исполнителей немедленно ликвидировали: они сунули нос в слишком большую политическую тайну.
Сталин не наказал Жданова и Ворошилова, а ведь мог и ДОЛЖЕН был судить и РАССТРЕЛЯТЬ их, как Назарова! Досталось тем, кто не уследил за «честным дураком» и позволил ему добраться до ВЧ-аппарата и сорвать прекрасно развивавшуюся операцию. После звонка Назарова часть секрета вырвалась на волю и продолжение игры стало бессмысленным. Тем более что всё, что могли сделать за время пусть кратковременной, но передышки, уже сделали.
Совершенно секретный объект
На Красной площади в Москве под звон курантов на Спасской башне у мавзолея В. И. Ленина стояли часовые на посту номер один. Это был один из важнейших идеологических символов большевистского государства, старательно превращавшего коммунистическое учение в подобие религии, строго обязательной для каждого гражданина.
В период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов всё по распорядку: застывшие часовые, бой курантов, смена караула. Однако внутрь посетителей не пускали, а забальзамированное тело «вождя мирового пролетариата» стало совершенно секретным объектом.
МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ — ТЮМЕНЬ!
В июле 1941 года руководству СССР стало ясно: положение на фронтах крайне тяжёлое, и в скором времени исправить его вряд ли удастся. Немецкие войска дрались умело и жестоко, применяли незнакомую Красной армии стратегию и тактику — прорывали фронты, смело вклинивались танковыми и мотомеханизированными колоннами в наши тылы. Окружали большие группы советских войск и брали огромное количество пленных. Немецкая авиация практически безраздельно господствовала в воздухе, и враг продвигался вперёд с фантастической скоростью, захватывая огромные куски нашей территории.
Не оправдавших доверия генералов расстреливали, меняли командующих фронтами и армиями, но это мало помогало.
На очередном секретном совещании в Кремле была поставлена необычная задача.
— Нужно решить вопрос государственной важности, — сказал Сталин. — Об эвакуации тела Ленина из Мавзолея.
Его слова произвели шокирующее впечатление: обстановка настолько угрожающая? И как технически выполнить задачу: Мавзолей сложное техническое сооружение, уходившее на несколько этажей под землю. Что будет, если узнают простые граждане страны, население столицы?
— Тело Ленина впредь предлагается именовать «совершенно секретным объектом», — пояснил Сталин. — Всё следует проделать в строжайшей тайне! «Секретный объект» предполагается эвакуировать в Тюмень. Туда не долетят немецкие самолёты и не проберётся вражеская агентура. В этой связи на товарища Берию ложится огромная ответственность.
Надо отдать должное Лаврентию Павловичу: он не подвёл вождя и правительство. Даже спустя десятки лет после окончания Великой Отечественной войны государственная тайна, связанная с эвакуацией из Москвы забальзамированного тела Ленина, оставалась нераскрытой.
По данным некоторых рассекреченных архивных документов, решение об эвакуации тела Ленина было принято Сталиным задолго до июльского совещания. В конце июня 1941 года первому секретарю Тюменского городского комитета партии Д. Купцову позвонил секретарь Сталина Александр Поскрёбышев.
— Будьте готовы к приёму важного секретного груза, который к вам направят из Москвы, — предупредил он. — За его сохранность отвечаете лично перед товарищем Сталиным.
В Москве чекисты вызвали профессора Б. Збарского, который ранее принимал участие в бальзамировании тела «вождя мирового пролетариата», а затем стал руководителем специальной строго засекреченной лаборатории, которая отвечала за сохранность мумии, помещённой в саркофаг Мавзолея. Профессору сообщили, что принято решение эвакуировать тело Ленина в Тюмень. Туда Збарский должен сопровождать «совершенно секретный объект» государственной важности. С профессором должны выехать все сотрудники лаборатории для обеспечения наблюдения за состоянием и сохранностью «объекта». НКВД взяло у всех под писки о «неразглашении» и выделило, численностью в один взвод, вооружённую охрану. Отказаться от поездки или выполнения поручения никто даже думать не мог: это было равносильно подписанию себе смертного приговора.
В срочном порядке под личным контролем секретаря Сталина и Берии был сформирован поезд специального назначения для доставки «совершенно секретного объекта» в Тюмень. Поезд состоял из паровоза и трёх вагонов, внутри одного из которых оборудовали специальные амортизаторы и установки для поддержания оптимального микроклимата. На железной дороге предусматривалось предоставить спецпоезду «зелёную улицу».
ЭВАКУАЦИЯ
В одну из ночей с соблюдением строжайшей секретности тело «вождя мирового пролетариата» извлекли из Мавзолея и спецтранспортом под усиленной охраной доставили на вокзал, где мумию поместили в спецвагон-лабораторию. Для прикрытия операции чекисты пустили дезинформацию, что будут перевозить ценности из Госбанка. Вокзал плотно оцепили, никто из посторонних ничего не мог увидеть или узнать. Вскоре поезд направился к месту назначения, о чём немедленно доложили лично Иосифу Виссарионовичу.
В пути поезд несколько раз делал остановки — необходимо было время от времени проверять, в каком состоянии находится «совершенно секретный объект» и как работают специальные установки, обеспечивающие его сохранность. Секретный спецэшелон прибыл в сибирский город точно в назначенный срок. Местные сотрудники НКВД, не посвящённые в то, что происходит, обеспечивали внешнюю охрану вокзала и перрона. К спецвагону кремлёвская охрана подпустила только одного первого секретаря горкома Д. Купцова.
— Вы доставили груз, о котором предупреждал товарищ Поскрёбышев? — осторожно поинтересовался главный партиец Тюмени.
— Ознакомьтесь с бумагами! — предъявил он Купцову правительственные документы, подписанные Молотовым.
Известие, что в Тюмень спецпоездом доставлено из Москвы тело Ленина из Мавзолея, не доставило первому секретарю горкома радости: это сильно пахло смертью при непредвиденных неприятностях или досадных случайностях.
— Нужно подходящее помещение и бесперебойное снабжение электроэнергией, — доверительно сказал профессор.
