– Хотите, чтобы я остался с вами?
– Нет. Вернитесь в вестибюль. Номер телефона в квартире –
Крестлайн 6-9342. Выключите свет в лифте и повесьте табличку: «Временно не
работает». Встаньте у лифта и смотрите на табличку. Кто бы ни пришел, скажите,
что, когда вы вошли, мастер работал в лифте и всего несколько минут назад ушел
за пробкой или чем-то еще. Попытайтесь выглядеть убедительно. Узнайте, на какой
этаж человек хочет подняться. Если на девятый, позвоните по номеру Крестлайн
6-9342.
Человек отметил номер. Спросил:
– У вас есть ключ от квартиры?
Мейсон заверил:
– Думаю, я ее открою.
– Извините меня.
– За что?
– За вопросы, – сказал детектив. – Я здесь затем, чтобы
следовать инструкции, а не болтать языком.
– Это ничего.
Мейсон вышел из лифта, детектив спустился на первый этаж.
Адвокат открыл ключом дверь квартиры 928-Б и, накинув носовой платок на большой
палец, чтобы не оставлять отпечатков, включил свет.
Квартира выглядела почти такой же, какой он оставил ее.
Только когда открыл шкаф, обнаружил, что он пуст. Нигде не было и следа женской
одежды. Никакой косметики, платьев, белья, личных вещей. Забрали даже одну из
зубных щеток. Дверца стенного сейфа теперь была закрыта, плита штукатурки
помещена на место, картина снова повешена. На этот раз Мейсон осмотрелся более
внимательно.
На столе в гостиной возле торшера лежали популярные журналы,
несколько перепечаток детективных романов по двадцать пять центов, медицинские
журналы. Они были получены по почте, а там, куда наклеивают стандартный адрес,
кусок обложки у каждого был вырван. Ни на одном из популярных журналов не было
наклеенного адреса. По-видимому, они куплены в газетном киоске. Адвокат еще раз
осмотрел квартиру. Помимо медицинских журналов, не нашел ничего, что даже
отдаленно можно было бы связать с доктором Мальденом. Вышел из квартиры, опять
позаботившись о том, чтобы не осталось отпечатков пальцев на дверной ручке.
Вызвал лифт, и темная кабина поднялась на девятый этаж. Зажег свет и спустился
на первый этаж, где его ожидал оперативник Дрейка.
– Случилось что-нибудь? – спросил Мейсон.
– Ничего существенного. Мужчина с женщиной поднимались на
шестой этаж. Я сказал, что попробую пустить лифт. Ну и поднял их туда.
Спускаясь, подобрал одного на пятом этаже, и он выразил недовольство, что в
кабине нет света. Так я оправдал выдумку о временном ремонте.
– Кроме тех, с шестого, никто не приходил?
– Только они.
– Выполняйте задание, – сказал Мейсон. – Поддерживайте связь
с Полом Дрейком. Подкрепление скоро будет.
От меблированных комнат Мейсон поехал на улицу Кьюнею. В
десять тридцать остановил машину перед скромным небольшим одноэтажным домом,
поднялся по ступенькам и позвонил. Ответа не было. В доме ни движения, ни
звука, но слабый отблеск света в занавешенных окнах говорил, что там кто-то
есть. Еще раз нажал кнопку звонка и терпеливо подождал. Опять ничего. Через
десять секунд позвонил еще раз, уже настойчиво, не отрывая пальца от кнопки. На
этот раз услышал осторожные шаги по ту сторону двери, и немного спустя женский
голос осведомился:
– Простите, кто это?
– Мисс Фосс? – спросил Мейсон.
– Да.
– Телеграмма.
– Подсуньте под дверь.
– Срочная, и нужно расписаться.
– Тогда подсуньте бумагу, на которой я должна расписаться.
– Прошу прощения, но щель мала.
– Ну, я только что из ванной. Купалась, когда вы позвонили.
Мейсон промолчал. Спустя некоторое время услышал звук
отодвигаемого засова в гнезде. Дверь приоткрылась, и высунулась голая рука:
– Дайте, пожалуйста, телеграмму.
Мейсон сказал:
– Теперь, когда дверь открыта и мне не придется кричать,
скажу. Я Перри Мейсон, адвокат. Интересуюсь обстоятельствами смерти доктора
Самерфилда Мальдена и ситуацией с подоходным налогом.
Дверь резко захлопнулась. Мейсон, оставшийся с ее наружной
стороны, сказал:
– Я могу говорить громче, на всю улицу, если хотите, чтобы
соседи услышали нашу беседу.
Опять молчание, но удаляющихся от двери шагов слышно не
было, поэтому Мейсон стал ждать. Наконец дверь медленно приоткрылась.
– Кого вы представляете? – спросила она.
Он ответил:
– Я представляю вдову, которая, как это нередко случается,
знает намного больше, чем вы ожидаете. Если б я пожелал быть грубым, вошел бы
силой, когда вы открыли дверь в первый раз.
– Ну и почему же этого не сделали?
Мейсон засмеялся.
– Возможно, из-за голой руки и заверения, что вы только что
из ванной.
– Неужели полагали, что я пойду к двери без одежды?
– Я не имел возможности познакомиться с вами настолько
хорошо, чтобы отгадать ваши возможные действия, – сказал Мейсон в щель двери.
– Ну вот мы и познакомимся.
– Но почему-то как по телефону, – сказал Мейсон.
Дверь приоткрылась еще на шесть дюймов.
– Жена доктора Мальдена меня до смерти ненавидит. Если вы
представляете ее, будете относиться ко мне так же.
– Совершенно не обязательно, – возразил Мейсон. – Видите ли,
несмотря на личные антипатии, у вас и миссис Мальден много общего. Сотрудники
из налоговой инспекции будут обеим задавать вопросы. Если докажут недостачу
наличных, вас оштрафуют и могут завести уголовное дело. Я подумал: возможно,
нам следует поговорить о создавшейся ситуации. Полагаю, вам хотелось бы
обсудить детали, общие с миссис Мальден.
Глэдис Фосс молчала.
– И если такое обсуждение неизбежно, – продолжал Мейсон, –
для вас обеих будет намного приятнее, если посредником буду я. В противном
случае если вы, женщины, сядете поговорить друг с другом, то…
– Хорошо, – перебила Глэдис Фосс, открывая дверь. – Входите
скорее. Поверните направо и расположитесь в гостиной, пока я надену еще
что-нибудь.
Мейсон вошел в коридор и мельком увидел, как девушка в
прозрачном пеньюаре убегает от него по коридору. Когда в конце его открылась
дверь, очевидно в спальню, яркий свет высветил силуэт молодой женщины. Даже за
краткий миг Мейсон увидел подтверждение мнения миссис Мальден о красоте
соперницы.
В гостиной Мейсон сел в удобное кресло у стола с полудюжиной
последних журналов. Торшер светил достаточно ярко для чтения. Удобно
расположившись, адвокат просмотрел некоторые журналы, затем вернул их на стол.
Сиденье кресла было теплым. Когда Мейсон слегка пошевелился, рука, скользнув по
подлокотнику, опустилась к полу, и пальцы натолкнулись на свернутую бумагу. Он
поднял ее. Это был последний выпуск вечерней газеты, открытой на спортивных
новостях.
