Зайка мечтала попасть на телевидение и в конце концов
оказалась там. Господь сжалился и дал ей шанс. Надо отметить, что Ольга
использовала предоставившуюся возможность на все сто. Она попала в спортивную
программу и, не отличая в самом начале карьеры волейбол от футбола, ухитрилась
за год взлететь по карьерной лестнице от скромной ассистентки режиссера до
«лица передачи». А все благодаря собственному невероятному трудолюбию и
упорству. Праздники, выходные, семейные мероприятия… Для Зайки ничего этого не
существует. В любой день, в любом состоянии здоровья она едет на работу. Ровно
в 18.30 я вижу ее на экране. Улыбающаяся, с великолепной прической, моя
невестка говорит:
– Здравствуйте, вас приветствует «Мир спорта» и я,
Ольга Воронцова.
Глядя на это светловолосое существо с глазами молодого
олененка и бархатной кожей, ни за что не подумаешь, что у него какие-то
проблемы со здоровьем. И только я знаю, что два часа тому назад Заюшка слопала
две пригоршни таблеток, потому что у нее опять обострилась язва, полученная в
процессе восхождения к вершинам славы. Телевидение – это не только голубой
экран, на котором возникает очаровательное личико ведущей, нет, это еще
постоянная нервотрепка, бесконечная усталость, хронический недосып,
невозможность вовремя поесть и отдохнуть…
Но Зайка счастлива всегда, даже тогда, когда ведет передачу,
болея гриппом с температурой сорок. Казалось, она своего добилась, теперь ей
нечего более желать, но у Ольги есть еще одна мечта, такая тайная, что невестка
не рискует ее даже высказать вслух. Заиньке страстно, до дрожи хочется стать
актрисой, сняться в кино… И вот теперь судьба вновь подкидывает ей шанс…
Студия «Век» собралась снимать малобюджетный сериал из
семейной жизни. Малобюджетный – это такой фильм, на который дали мизерную сумму
денег, и съемочная группа экономит на всем. Берет свои автомобили, интерьеры
снимает у знакомых на дачах и в квартирах… Вот Зайка и предложила наш дом в
качестве съемочной площадки. Абсолютно бесплатно, с одним условием.
Ей, Ольге, дают небольшую роль. Режиссер мгновенно
согласился. Зайка хороша, как картинка, очень киногенична и, в отличие от
многих современных деятелей экрана, обладает ясной, четкой дикцией. Одним
словом, они ударили по рукам.
– Главное, начать, – подпрыгивала Зайка, – а
там меня заметят, и понесется…
Я только моргала, раскрыв рот. Сериал! У нас в доме!
Катастрофа!
– Просто чудо! – ликовала Ольга. – Здорово
вышло, все в экстазе. Кстати, это фильм о семье, о радостях, так сказать,
брака, и в массовке обещали занять всех наших: Маню, Аркашку, Ирку, Катерину,
собак, и тебя тоже снимут…
Я хотела было вслух ужаснуться, но посмотрела на совершенно
счастливое лицо Зайки и промолчала. Хорошо только, что близнецы вместе с
Серафимой Ивановной еще две недели тому назад уехали в Киев, к матери Ольги.
Надеюсь, до их возвращения все завершится.
– А как долго продлятся съемки? – робко
поинтересовалась я.
– Ну, не знаю, может, месяц!
Я содрогнулась. Ужасно! Это еще хуже, чем ремонт, надо
постараться пореже бывать дома.
– Что это такое? – раздался громовой голос.
Воцарилась тишина. В холл вошел невысокий плюгавенький
мужичонка в длинном шарфе, клетчатой рубашке и джинсах.
– Что это такое? – повторил он, тыча пальцем в
домовину.
– Гроб, – ответила я.
– Так, чудесно, – заговорил дядька, – уже
добыли, затаскивайте в комнату, порепетируем сцену прощания. Эй, ты, отойди от
реквизита…
– Вы мне? – спросила я.
– Тебе, тебе, отойди немедленно и займись делом. Ты
кто? Почему не знаю? Кто пустил постороннего? Выгоните ее!
– Я хозяйка этого дома! Дарья Васильева!
– Миль пардон, – расшаркался мужичонка, –
страшно рад знакомству. Борис Коваленко, режиссер-постановщик. Ах, душенька, у
вас роскошный дом, прелестный, чудесный, надеюсь, хозяин не слишком обозлится,
когда узнает, что мы тут решили…
– Хозяин добрый, – сообщил Кеша, появляясь на
лестнице, – всегда рад помочь жене.
Глаза Бориса заметались между мной, Ольгой и Аркашкой. Потом
он не утерпел и ляпнул:
– Вы, значит, муж Дарьи? Очаровательно!
Кеша хмыкнул:
– Нет, я ее сын, муж Ольги.
Борис расплылся в улыбке так, что я испугалась. Если он еще
минут пять постоит с таким лицом, у него заболят щеки или треснет рот в уголках
губ.
– Дашенька! А ваш муж где?
– Который? – уточнил Аркадий.
– Их много? – хихикнул режиссер.
– Было четыре, – пояснил Кеша, – и все
убежали, мать человек с причудами. Вот видите гроб? Она в нем спит.
– Хватит врать! – обозлилась я.
Но Борис мигом ответил:
– Такая прелестная женщина имеет право на странности.
Готов стать вашим пятым супругом!
Я почувствовала себя, словно загнанная в угол мышь. Мало
того что на целый месяц мы гарантированно лишимся сна и покоя, так еще этот
идиот собрался приударить за богачкой. Желая сменить тему, я быстро сказала:
– Это не ваш реквизит, это наш гроб.
– Да ну? – удивился режиссер. – И зачем он
вам? Или правда спите тут?
– Конечно, нет! Просто вышел дурацкий случай. За ним
должны были сегодня приехать из похоронной конторы, но отчего-то не явились!
– Так это чудесно, – потер руки Борис, – нам
как раз он и нужен. Начнем со сцены похорон Леонида. Тащите гроб в комнату,
порепетируем.
– Не пойдет, – сказал парень в зеленой жилетке.
– Почему? – взвился Борис. – Тебе, Федька,
цвет не по душе или качество?
– Не, нормальная штука, – ответил Федя, – но
Ленька в него не войдет. У парня рост метр девяносто восемь, нужен размер кинг
сайз.
– Глупости, влезет!
– Никогда!
– Поместится!
– Ни за что!
– Ой, зачем вы спорите, – влезла Маня, –
пусть Кеша попробует, в нем без одного сантиметра два метра.
– А и правда, – пробормотал Борис, окидывая
взглядом фигуру сына, – может, и впрямь залезете, а мы посмотрим.
– Куда? – оторопел Кеша.
– В гроб, нам примерить надо, – объяснил Федор.
