— Да-да, как же… — Базырев отнес чемодан с иконами в другую комнату, вернулся. — А откуда взялся мальчишка?
— Николай Петрович нашел какого-то заморыша. Посылал одного воришку с «малины» вызвать, я говорил уже, — напомнил Алексей Фадеевич.
— Психа, кажется? Так? Помню… Считайте, что мальчишке не повезло, не выпала фишка! Но… не будем торопиться. Грешно не использовать все имеющиеся возможности до конца. Мне кажется, что начать следует с бывшего офицера. Займитесь им, пожалуйста, а то наш Николай Петрович — человек без тонкостей в таких вопросах.
Невроцкий удовлетворенно усмехнулся — пока все как нельзя лучше совпадало с его личными планами, но вот что будет дальше?
— А дальше? — упрямо выспрашивал он, доставая новую папиросу. — Когда закончим дела?
— Операция будет продолжаться, — твердо сказал Базырев. — Страна большая, есть где развернуться. И подходящие для дела люди сыщутся, об этом позаботятся там, в Империи.
— Но не может же операция продолжаться до бесконечности?! — не выдержал Невроцкий.
— Зачем же до бесконечности? — удивленно посмотрел на бывшего жандармского ротмистра Юрий Сергеевич. — Я никак не собираюсь оставаться здесь навсегда.
— А я? — решил выяснить все до конца Алексей Фадеевич.
— На вашем банковском счету, открытом в Империи, достаточно средств. Смело можете считать свое будущее обеспеченным.
— К этому счету еще надо добраться. Маленький нюанс, о котором вы, Юрий Сергеевич, почему-то постоянно умалчиваете.
— Доберетесь, — усмехнулся Базырев.
— Как? На ковре-самолете? Меня, знаете ли, всегда интересовали твердые гарантии. Что делать, я сугубый реалист, — бывший жандарм говорил со злой иронией: он страстно желал вывести из себя всегда столь сдержанного Базырева, заставить того потерять контроль над собой, проговориться о потаенных мыслях, чтобы иметь возможность выудить из сегодняшней беседы как можно больше полезной для себя информации.
— У меня самого тоже нет твердых гарантий, — Базырев отвернулся к окну, покачался на носках: вверх-вниз, вверх-вниз. Не оборачиваясь, тихо сказал: — Таковы судьбы людей нашей профессии. Мы с вами оба прекрасно знали, на что шли. Но нас не оставят. В этом я могу дать вам гарантию.
«Да, не оставят в покое до тех пор, пока мы живы, — подумал Невроцкий. — Хотя за тебя ручаться трудно, а вот меня точно не оставят. Нет, действительно, надо заботиться о себе самому — время пришло. Пока не лопнул этот „Волос ангела“ с жутким треском последнего залпа. Что ж, позаботимся…»
— Вы правы, — мягко сказал он вслух. — Простите, если допустил невольную резкость: иногда сдают нервы. Сами понимаете: ходишь постоянно как по краю пропасти!.. Ну что ж, посидел и, пожалуй, пойду…
— Жду, Алексей Фадеевич, обещались выкроить вечерок, поболтать, — провожая его до дверей, напомнил хозяин.
Пока бывший ротмистр шел по узкой садовой дорожке к калитке, Базырев, стоя на крыльце, смотрел ему вслед. Помахал рукой в ответ на прощальный жест.
Вернувшись в дом, он подумал, что даже самые надежные в конце концов перестают такими быть. Да и были ли они когда-нибудь абсолютно надежными в этой дикой и опасной стране, так много взявшей в свой характер от коварных азиатов?
Нет, уходить отсюда он будет один, а господин ротмистр останется здесь зарытым в подвале уютного домика под зеленой крышей — кто тут станет его искать? Но пока не время: мавр должен сделать свое дело.
* * *
В кабинете начальника МУРа собрались все, кто работал по делу, связанному с письмом митрополита. Расселись вокруг стола, сдерживая желание попросить разрешения закурить. Делая скупые, малопонятные пометки в блокнотах, внимательно слушали выступавших по очереди сотрудников, отвечавших за работу по отдельным направлениям.
— Таким образом, круг почти замыкается… — подытоживая сказанное, Виктор Петрович прихлопнул ладонью лежавшую перед ним стопку документов. — Теперь сомнений нет, что цыганка, которая должна привести Пана в «Нерыдай», женщина, участвовавшая в ограблении церкви на Стромынке и приносившая вместе с убитым Комаровым, он же Колька Псих, золото в магазин Кудина, — одно и то же лицо.
— Шерше ля фам… — улыбнулся Греков.
— Да, — серьезно посмотрел на сразу подобравшегося Федора Виктор Петрович, — надо искать женщину! Именно эту женщину. Молодцы, что вовремя ликвидировали притон Татарина. Кстати, остальные, арестованные там, кроме полового Филимона, еще что-нибудь интересное дали на допросах?
— Изворачиваются, — нехотя отозвался Козлов. — Филимон, тот сам многого не знает, где подслушал, где подсмотрел — натура такая. Теперь все выкладывает. Подручные буфетчика, которых он держал для расправ с ненужными посетителями, замешаны в ряде ограблений — это мы уже установили точно, — но к церквам никакого отношения не имеют.
— Уверен?
— Проверяли, Виктор Петрович, — немного обиженным тоном сказал Козлов, — буфетчик Татаринов, почему у него и кличка Татарин, словно чувствует, что у нас против него улик по делу о церквах пока нет, и говорить на эту тему категорически отказывается. Не знает якобы ничего.
— А как он объясняет, что именно в его трактире Николай Петрович встречался с Паном? Случайно зашли?
— Молчит. Полагаю, что этот пока нам неизвестный Николай Петрович — личность среди уголовников весьма авторитетная. Чувствуется, что боятся они его очень сильно. И, кроме того, он практически никого из них не посвящал в свои дела, только Татарина, да и то краем. Со всех сторон закрытая банда.
— Надо открывать. Время идет, товарищи, время! Что у нас по учетам выяснено? — повернулся начальник к Жоре Тыльнеру.
— О Николае Петровиче пока ничего. Слишком мало тех сведений, которые дает нам половой Филимон. По цыганке тоже ничего нет, а вот Пана нашли, взгляните на портрет, — Тыльнер положил на стол перед Виктором Петровичем увеличенную фотографию. — Некий Браилов Иван Маринович, из одесских мещан, налетчик с дореволюционным стажем, кличка Яшка Пан. По нашим данным, недавно прибыл в Москву из Питера. Не исключено, что главарь хорошо знает его лично и специально вызвал сюда для совершения ряда убийств.
— Основания? — начальник МУРа пустил фотографию Пана по рукам.
— Психа явно убил Яшка Пан, Шкуратов хорошо запомнил убийцу, все приметы сходятся. Значит, главарь начал убирать ненужных ему более людей, но сам не мог или не хотел, а всего вернее — боялся на это местных уголовников подбивать, чтобы мы не вышли быстро на его след. Поэтому и появляется здесь Яшка Пан. Уж не сворачиваются ли они, собираясь на новое место?
— Вот это и надо срочно выяснить. Но в любом случае всех членов банды необходимо в самые сжатые сроки выявить и задержать. Нет у нас права позволить им еще где-то гулять. Нельзя допустить и новых убийств. Банда, судя по всему, не маленькая, они могут, заметая следы, уничтожать друг друга и тех людей, которые были каким-либо образом связаны с ними. Поэтому Пана взять надо тихо и быстро. Что у нас с серебряником, установили?
