— Пожалуй.
Маэстро приподнял брови:
— Твой тон…
— Девочка останется у меня, — глядя ему в глаза, твердо произнесла женщина. — А ты убирайся. Делай свой бизнес. Один.
— Маргарита… — Маэстро смотрел на нее с нескрываемым удивлением.
— Ты плохо расслышал? Я сказала — убирайся.
— Ты… решила?
— Да. Я решила. И решений своих, как ты знаешь, не меняю.
Створки дверей холла за спиной Маэстро неслышно разошлись. Появились два крепких парня в одинаковых костюмах. Их правые руки были скрыты полами пиджаков.
— Ах, Маргарита… — Маэстро поднес руки к своему лицу, провел тонкими нервными пальцами… — Все-таки этот мир хорош. Он не перестает удивлять. Даже такого, как я. Это твоя личная инициатива или…
— Что — или?
— Есть такая аббревиатура… Человек из трех букв. Для знатоков штучка… Ах, милая дама… Любите ли вы театр?.. Любите ли вы его так, как люблю его я?..
— Не юродствуй, Маэстро.
— Помнишь монолог Лира? «Увидишь — я верну ту власть, с которой, ты думаешь, расстался я навек!» Я тебе уже не нравлюсь? Тебе нравится Лир?
— А какая между вами разница?
— Вот даже как… Хм… Итак, Лир. Ты стала поклонницей силовых методов, Марго?
— Да. Если иные бессильны.
— Согласись, это скорее в моем стиле.
— Ты совсем свихнулся с годами.
— Может быть, может быть… Ну что ж… Прощай, Маргарита. — Маэстро подмигнул, пропел:
— Жить без любви, быть может, можно, но — как?.. — Отвесил ей церемонный поклон, легко подхватил со стула черный сюртук. — Хотя жаль.
— Маэстро…
— Я знаю, что предают только свои… Мне казалось, я давно привык, но…
— Маэстро, ты ненормальный!
— Лир — нормален?
— Он понятнее.
— Ты не спасешь этим девчонку. Наоборот.
— Маэстро, я все решила. Все.
— Жаль.
Он задержал на ее стройной фигуре долгий взгляд, словно стараясь запомнить ее навсегда именно такой, повернулся на месте и пошел к выходу. Поднял правую руку, слегка пошевелил пальцами…
Двое охранников чуть посторонились, но держались настороженно, не сводя с него пристальных взглядов.
Маргарита застыла у стола. На глазах ее блестели слезы.
Маэстро шел к выходу танцующей походкой и вдруг… споткнулся. Сюртук неловко взлетел вверх, а сам он согнулся в падении…
Тяжелый нож, пущенный с огромной силой, пробил сердце. Женщина медленно сползла на пол. Влага так и застыла в глазах невыплаканными слезами…
Охранники успели лишь выхватить пистолеты. Короткий плоский нож торчал у каждого из шеи. Один упал навзничь, спиною на пол, второй, хрипя и захлебываясь кровью, силился удержать ствол и сделать выстрел.
Маэстро приблизился, спокойно забрал из слабеющей руки пистолет, произнес:
— Извини, старина. Бросок был не совсем точен, — и одним движением вогнал лезвие до конца. Охранник дернулся и безжизненно рухнул на пол.
Маэстро вернулся к телу Маргариты. Посмотрел, чуть склонив голову. Сдул с ладошки поцелуй:
— Прощай, Марго. Ты была хорошей девочкой. Но… Жизнь есть жизнь.
Маэстро развернулся и пошел к выходу, взметнув сюртук черным вороньим крылом.
Дверь в комнату Али распахнулась. На пороге стоял Маэстро. Аля была в одном белье, прикрылась шубкой.
— Заканчивай туалет, амазонка! Едем.
— Вы же сказали…
— Обстоятельства изменились. Поговорим в машине. поторопись.
— Может быть, вы выйдете, пока я оденусь?
— Я буду смотреть в другую сторону. Да, оденься по-проще. Как для похода.
— На чужую страну?
— Вот именно.
Аля натянула колготки, толстые шерстяные носки, джинсы, свитер двойной вязки и короткую дубленку. Подумала и прихватила вязаную шапочку и шарф. Нашла в шкафу средних размеров сумку, бросила туда несколько пар запечатанного белья и кроссовки. Туда же положила плюшевого медвежонка. На ноги надела удобные ботинки на рифленой подошве. Быстро оглядела себя в зеркало. Тряхнула волосами, рассыпая их по плечам:
— Я готова.
— Ну прямо юный пионер! Вернее, пионерка. Пошли. Аля вышла в холл. Состояние ее сменилось: она действительно была готова к любым неожиданностям и сюрпризам.
Самым неприятным. То ли от близости этого странного человека, то ли по закону самосохранения, все чувства замерли в ее душе, застыли ледяной изморозью; интуиция и логика сейчас помогали одна другой, и мозг ее был абсолютно ясен. Аля впервые чувствовала себя в таком странно-отрешенном состоянии… Словно ей предстояло решить уравнение со всеми неизвестными, решить быстро и верно; и решать и действовать придется «по ходу пьесы», и за любую ошибку она заплатит дорого.
Нужно выжить. Она сыграет по своим правилам, делая вид, что играет по предложенным. Девушка чувствовала: иного способа выжить у нее теперь нет.
Маэстро вывел девушку через черный ход.
— Мы не скажем до свидания Маргарите? — спросила Аля.
— Нет. Она уехала.
— Разве она собиралась?
— Нет, как и мы. Но бывает, что обстоятельства складываются так, что…
Маэстро подошел к сравнительно небольшому двухместному джипу. Распахнул дверцу:
— Прошу.
Створы ворот автоматически разошлись, когда мужчина нажал на кнопку сенсора.
Мотор завелся, Аля слушала его ровное урчание, смотрела на зеленовато светящиеся приборы… Вспомнила вдруг свою квартирку, и ей показалось, что вышла она оттуда несколько лет назад, и если и жила там, то в какой-то иной жизни.
Автомобиль сорвался с места и умчался в снежную круговерть.
— Так куда мы едем? — попыталась уточнить Аля.
— К югу.
— В мертвый сезон?
Маэстро не ответил. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, и бледное лицо его в зеленоватом мерцании приборов казалось маскарадной маской.
Глава 61
Кассета крутилась в магнитофоне, отмеряя мгновения времени, как колеса — километры шоссе.
Автомобиль мчался на огромной скорости. Снежинки плясали в свете фар, будто облетающий тополиный пух. Вокруг была степь; ее очертания терялись в ночи. Как и очертания времени, страны и мира.
Аля открыла глаза. Посмотрела на светящийся циферблат часов: почти четыре. Утра.
Она тряхнула головой, поудобнее устроилась на сиденье.
