— Запомните одно, Глостер… — продолжил он. — Только абсолютно здравомыслящий человек может позволить такую роскошь, как безумие… — Лир привычно пожевал губами, глядя в стол. Произнес тихо:
— Жаль, что вы не любите Шекспира.
Глостер выдержал подобающую паузу, спросил:
— Я могу быть свободным? Лир поднял глаза от стола:
— Вы можете идти, Глостер. А вот быть свободным… В этом мире никто ни от чего не может быть свободным. Никто и ни от чего.
— Знаешь, мне по-прежнему бывает страшно. — Аля повернулась на бок, положив голову на ладошку.
— От темноты? — спросил Олег.
— Нет. От времени. Порой мне кажется, за спиной уже так много всего, а я… У меня… У меня так ничего и не сделано, я так ни к чему и не готова… И жизнь может пройти, и ничего после не останется.
— Как сказал один умный человек: поступайте, дорожа временем, потому что дни лукавы.
— А что значит «лукавы»?
— Злы, обманчивы, переменчивы… И уходят, ничего не оставляя по себе. Так что… Ты правильно боишься.
— Ну, вообще-то… Страшно мне не всегда. А порой и совсем не страшно. Особенно с тобой. Знаешь почему? Я знаю, зачем живу.
— Действительно?
— Ага. Человек ничего не может забрать с собой. Он живет, чтобы дарить.
Оставлять. Людям.
— И ты знаешь, что ты хочешь подарить?
— Пока нет, но ведь даже такое знание — не так мало… правда?
— Правда. А ты не боишься, что…
— Люди могут отвергнуть мой дар? Конечно боюсь. Но и это не страшно. Тогда просто будешь несчастлива. Но ведь это же не значит — несчастна, … В конце концов, счастье — ведь не самое главное.
— Действительно?
— Так говорят.
— Глупо говорят.
— Наверное. Зато я знаю, что самое главное…
— Знаешь? — улыбнулся Олег.
— Теперь знаю. — Девушка прижалась к нему, потерлась носом о щеку, что-то прошептала неслышно, одними губами… — Аля прижала его руки, как победительница. — И не притворяйся, что ты не слышал! Ты же — слышал?!
— Слышал…
Он прильнул к ней одним сильным и нежным движением, и она закрыла глаза, чувствуя, как улетает туда, в бескрайнюю чистоту неба…
…К утру крупными хлопьями пошел снег. Он засыпал и двор, и неопрятную землю, укрывая собою все, оставленное людьми.
