Два вертолета вынырнули из мглы над морем, быстро спустились. Из них. выскакивали бойцы в камуфляже и бежали к зданию. Двое выскочили последними, огляделись, заметили ее. Тот, что пониже и покоренастей, поднес к губам передатчик:
— Подойди-ка сюда, птаха неразумная, поговорим накоротке.
«Бить будет», — промелькнуло в голове у девушки, но она смело пошла навстречу мужчине. В конце концов, у нее за поясом ствол, и пользоваться она им умеет. Конечно, после этого его подчиненные превратят ее тело в решето, ну да…
— Вот ты какая, птичка Киви…
— Какая есть.
Глава 8
— Ну что ж, пойдем посмотрим пейзаж. А ты по ходу все популярно и расскажешь.
— Не пойду. Насмотрелась. А вам бы когти рвать надо по-скорому. Грохоту тут было — выше крыши.
— То-то, что грохоту. В поселке два ментика да казаки, гораздые только в престольный праздник нагайками махать. Поди, звонят в район. А районным тоже под пули не шибко охота: будут согласовывать с краем. Пока суд да дело, мы тут даже на телегах все добро вывезем, не то что «вертушками».
— Кончай философствовать. Дик, — хрипло произнес другой мужчина, высокий, черноволосый. — Операцию ты завалил. Вчистую. Пошли глянем, как лучше зачиститься. Что будем говорить там? — Он указал глазами на небо.
Коренастый сплюнул, они оба скоро зашагали к зданию. Оля постояла молча, потом по-воровски вытянула из куртки фляжку и прикончила ее в несколько глотков.
Мужчины уже возвращались. Бойцы тоже, бегом: с собой волокли запакованные в черные пакеты тела убитых, сгружая их на дно вертолетов.
— В машину, живо! — велел ей коренастый Дик.
— Ты тут сильно не командуй! Уже докомандовался. — Девушка кивнула на трупы.
От хлесткой оплеухи она ушла уклоном и с силой воткнула ствол револьвера коренастому в печень:
— Только тронь меня, подонок!
Голос ее дрожал, бойцы, что грузились в вертолеты, замерли разом, глянули на обоих командиров, ожидая приказа.
— Тихо, Оля, тихо, — медленно выговорил высокий. — У тебя был трудный день. У всех нас был трудный день…
— У вас был трупный день, поняли? Труп-ный. — Девушка опустила револьвер.
— И скажи этому коротышке, чтобы не лез.
— Пусть будет так. Прыгай в машину, в воздухе договорим.
— Я с покойниками не полечу. — Ольга вдруг усмехнулась глупо, и мужчины только теперь поняли, что она абсолютно пьяна.
— Здесь нет покойников.
— Да? А кто тогда вы? Трупы?
Девушке никто не ответил.
Через минуту оба вертолета, взревев моторами, оторвались от земли и пошли в сторону моря. В ту же секунду все здание ресторана-шале и надводные пристройки вспыхнули разом. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: к приезду властей здесь не останется ни-че-го. Лишь сгоревшие дотла стропила, расплавленное стекло и гильзы, черные остовы редких металлоконструкций и растрескавшаяся на тысячи осколков черепица.
Как завороженная девушка смотрела в иллюминатор на уплывающее в ночь зарево.
— Спецсостав, — коротко пояснил коренастый. — Рядом с ним напалм — обычная солярка. Сжигает все, даже камни. — В его голосе звучали и примирительные нотки и… Девушка даже не поняла сначала, что это была гордость! Будто бы именно он изобрел этот адский огонь.
— Полезная вещь, — хмыкнула Ольга.
Вертолеты летели еще минут десять, потом открылись люки, и бойцы стали сбрасывать упакованные в пластик тела в черный проем. Груз был подвешен заранее, и покойники летели в бездну, вытянувшись по стойке «смирно», словно в молчаливом строю на дьявольском параде, безымянном, беспамятном и бесславном.
— Ну вот и примирились грешные души, — прокомментировал худощавый, повернулся к Ольге:
— Ты готова рассказывать?
— Готова, как шерсть котова. Выпить дадите, тав-а-арищ?
— Называй меня Глостер.
— Гло… чего?
— Глостер.
— Ну и погоняло вам выбрали, уважаемый. Как у больного.
— Глостер был британский герцог.
— Да? Что-то не похоже.
— Не важно. Я слушаю тебя.
— Да я все уже Дику рассказала. — Ольга усмехнулась глуповато, добавила, постаравшись придать голосу сарказм:
— Первому.
— Я слышал твой рассказ. Ты упоминала о каком-то психе.
— Ну да. Точно ненормальный. После того как Батю завалили, мы сидели…
— Кто — мы?
— Я.
— Не ври. Была еще девица. Среди трупов ее не нашли. Куда делась?
— На кудыкину гору! Я что, нанималась следить за всякими шалавами?
Сбежала. Как стрельба утихомирилась, так припустила, только пятки сверкали.
Глостер полуобернулся к какому-то совсем неприметному, серому субъекту, сидевшему у него за спиной:
— Девку отыскать. И зачистить.
— Несчастный случай? — едва слышно спросил тот.
— Да. Так лучше всего.
— Вы что, хотите… — начала было Ольга, но Глостер оборвал ее жестко:
— Вот что, сучка! Жалостливая стала, да? Ты о себе подумай. Позаботься, так сказать. Пока летим, а скоро начнется детальный «разбор полетов». Операция провалена, и зачищаться будут все.
— Тогда начните с себя, герцог!
Глостер покраснел, произнес:
— Тебя, девка, вынули из дерьма. Отмыли, отпарили…
— …И засунули в такое дерьмо, по сравнению с которым то — просто ванна с шампанским.
— Сука. Устроил бы я тебе экскурс в прошлое. Пожизненно.
— Так что мешает? Нужна, да?
— Не слишком. Так что не зарывайся. Просто та часть проекта одного… весомого человека. А он, как всякий смертный, честолюбив. Ему дорого его детище.
— Глостер помолчал, чиркнул спичкой-, прикурил, произнес резко:
— Все, детка.
Дискуссия о природе вещей закончена. Будем считать, я намеренно дал тебе возможность поболтать, чтобы прошли последствия боевого стресса. Теперь отвечай на вопросы. И — Глостер сделал предостерегающий жест, чтобы Оля не посмела прервать его:
— Если ты не въедешь в тему и вякнешь еще хоть слово, я выброшу тебя из этого геликоптера, как падаль. — Глостер жестко свел тонкие губы, добавил:
— Власти у меня для этого хватит.
На какое-то мгновение Оле стало страшно до жути. Такой страх бывает только в бредовых кошмарах: вязкий, ледяной, когда вдруг понимаешь, что спасения нет никакого.
