– Ты дурак, Дрон. Я тебе сказал все. Абсолютно. Неужели ты думаешь, что меня что-то остановит?
– Можешь применить пы-ытку… ик… похмельем..
Только завтра утром. Сегодня – спать очень хочется…
– Ты большой дурак, Дрон. Мне что, нужно привести сюда девочек? И убивать их на твоих глазах? И каждая будет умирать долго, очень долго… Или – лучше детей?.. Сколько нужно уничтожить заложников, чтобы ты понял все правильно?..
Ну! Или – начать сразу с Маринки, она ведь похожа на Леку, специально подбирали…
Достать я его не могу. Дотянуться бы рукой – долго бы этот мудак не прожил… Но – плюнул. Попал в глаз. И то – хоть не хлеб, так мякинка.
Мужик аккуратно стер плевок платочком. Выпил неспешно бокал шампанского:
– Ты трижды дурак, Дрон. Твой любительский спектакль – не на ту аудиторию.
Тебе не выиграть время. У тебя его нет. Твоих «клопиков» наши специалисты конечно же обнаружили. И заменили игрушками похожими, но безвредными. Не знаю, с кем в паре ты играешь партию: партнеры тебя не услышат. И – не разыщут. – Он перевел дыхание. – Последний раз: сообщишь «ключ»?
Алкоголь застилает мозг. Разлепляю губы…
Выразился я коротко. Но оч-ч-чень нецензурно. Похабно просто. Русский язык, понятно, богат, но определенные вещи можно передать с нужной простотой и силой только определенными словами…
Лицо мужичка стало цвета вареного рака. Значит, и содержание донесено, и выразительность не утеряна.
– Ну что ж… Прикончить пару девчонок здесь никогда не поздно… Но думаю, это будет лишним… Мы же не маньяки, чтобы убивать ради удовольствия… Только для дела. Сейчас мы проведем один эксперимент… Очную ставку… Души и подсознания…
Он встает, достает клейкую ленту…
Я «плыву»… Голова безвольно свешена на грудь…
Мужик делает шаг…
Из кресла вылетаю как пружина… Смирнов опрокинулся навзничь… От долгого сидения и алкоголя я потерял нужную координацию… Встает… Пытаюсь освободить ноги – никак. Лента обмотана вокруг кресла…
Пошатываясь, приближается ко мне… Нос у него сломан, но он жив… Жив…
Делаю еще выпад и чуть не падаю вперед: держит лента. Удары в лицо опрокидывают обратно в кресло… Пять… Семь… Сознание начинает мутнеть… Во рту – вкус крови…
– Ну что, пришел в себя?
Руки примотаны к креслу клейкой лентой. Так же перехвачены грудь и голова.
Я едва могу пошевелиться.
– Да, – отвечает девичий голос. Открываю глаза. Прямо передо мной стоит Лека. Вернее – Марина, причесанная, как Лека, наверное, в одном из ее платьев…
– Ну что ж! Отлично! – Нос Смирнова-Бубнова заклеен пластырем, распух; но сам мужичонка бодр и весел. Похоже, принял свою дозу обезболивающего. Глазки блестят.
– Сейчас, Дрон, ты получишь чудо-препарат! Против такого пентонал, как сахарный сироп против героина! Он только проходит испытания, – ты испытаешь на практике! Просто перенесешься в то лето, в ту спальню, к той девушке. А кстати, вот и она… Сейчас она продемонстрирует стриптиз, потом будет заниматься с тобой любовью… Приятная перспектива, а? Но поменяться с тобой местами я бы не хотел! Мариночка, вернее, уже Леночка… Укольчик!
Укол в вену почти не заметен. Сразу к голове приливает горячая волна…
Звучит музыка, голова кружится, все уплывает куда-то…
– Ну посмотри на меня…
Прямо передо мной стоит Лека… Она никуда не исчезла… Как здорово!
Я чувствую возбуждение!.. На девушке только узенькие трусики и белые чулки.
Повернувшись ко мне спиной и наклонившись, она стягивает их с ягодиц…
– Гудвин! – резко выкрикивает над ухом визгливый голос.
«Элли!» – вспыхивает в мозгу.
Снова:
– Гудвин!
Я разлепляю губы:
– Великий и Уж… Ужасный…
Девушка стоит прямо передо мной в одних чулках.
И смотрит мне в глаза.
– Изумрудный город… «Элли!» Молчу.
– Изумрудный город…
Отвечаю:
– Город Изумрудный… Пароль-отзыв. Становится весело:
Перочинный ножик, ножик перочинный… Ножик перочинный, перочинный ножик…
Гениальные стихи!
Снова смотрю на девушку. Нет, это не Элли. Очень похожа, но не Элли… А как, интересно, ее зовут? Ну да, мы ведь так и не познакомились…
– Его не берет. – Девушка внимательно смотрит мне в глаза.
– Еще бы, он столько спиртного выжрал! Конечно, выжрал, еще бы не выжрал!
Это вы, профессионалы, болтать горазды, а мы – водку жрать… Или – ханку…
Все, что горит… Даже первоклассник скажет, что наркота с выпивкой – бэ-э…
Пришлось накачаться, как последней свинье… Все, что знают двое, знает и свинья… А вы за кого меня приняли?..
Меня выворачивает. Жаль, что не на брюки этому пижону… Зато шнобель я ему попортил!
– Вкалывай еще дозу!
– Это опасно…
– Вкалывай, сука! Если он не разговорится, я тебя саму на иглу посажу!
Клитором!
Горячая волна в голове… Волны… Море… Губы ласкают меня нежно и искушенно… Или это волны?.. Рядом со мной – Лека… Я сижу в кресле у камина, она ласкает меня и… плачет. На глазах ее слезы…
– Гудвин, – шепчет она.
– Элли, – шепчу я.
– Еще!
– Элли. – Звучит как музыка.
– Цифры! – выкрикивает голос над ухом. Резкий, визгливый… Откуда он взялся?
Песок… По нему, удаляясь, идет девушка…
«Где тебя искать?..»
«В Изумрудном городе… Запомни номер…»
– Скажи номер, скажи… – Лека смотрит мне в глаза…
На ее глазах – слезы. Они висят на ресницах, скатываются по щекам…
– У тебя глаза другого цвета, – удивленно произношу я.
– Это не важно… Номер – важно… Скажи номер…
– Я звонил тебе, но никто не брал трубку… Ты бросила меня, да?..
– Скажи номер… Это важно… Очень важно… Или – я умру…
– Сейчас… я вспомню… сейчас.."Три… Семь…
Волны… Какие громадные волны… И очень черные… А что странного?.. Я же на Черном море…
– Коли еще!
– Нельзя! Он умрет!
– Коли! – Звук пощечины, еще:
– Коли!
Горячая волна…
…Я бегу по пустыне. Под ногами не песок, а камни, красные, раскаленные от жары. Если наклониться, камни отливают золотом… Солнце не правдоподобно быстро поднимается в зенит, и я вижу, что все пространство вокруг сияет!
