* * *
Расколовшая тишину санатория одинокая автоматная очередь прервалась, несколько секунд было тихо, потом выстрелы, пистолетные и автоматные, загрохотали кучно и, казалось, со всех сторон. Одним движением я сбросил девушку на пол, накрыл собой, замер.
Не паниковать!
Не успел я это подумать, как огромное окно во всю стену, обращенное к морю, рухнуло, разлетелось на тысячу осколков. В образовавшемся проеме застыл человек. Его темный силуэт был хорошо различим на фоне моря, в руках угадывалось оружие: укороченный автомат, «бизон», «кедр» или «узи» с длинным хоботом профессионального глушителя. Нет, не «бизон» — У того магазин другой.
Но от этого умозаключения легче не становится. Рука лихорадочно шарит под кроватью, укалывается обо что-то… Заколка? Хм… Грозное оружие против «узи».
Ну да на безрыбье и сушка — бублик. С понятной тоской вспомнился пистолетик «бычков», накативших на нас на дороге: подарочный-то он был подарочный, но сейчас пришелся бы впору. Я зажал девушке рот, замер сам. Слава Богу, свет погас одновременно с рухнувшим стеклом.
Но ненадолго. Парниша достал фонарик и начал деловито осматривать комнату.
Начал, естественно, с койки. Одна надежда — вид у нее достаточно покинутый.
Потом фонарик метнулся неровно по стенам и снова застыл в аккурат над нами.
— Хорошо в пряталки играть. Вылезайте, — произнес он достаточно спокойно.
— А драться не будешь? — так же спокойно спрашиваю я. Похоже, парниша юмор оценил:
— Я бы и рад бы, да не ведено.
— А что ведено?
— С тобой поговорить хотят…
— Что? Опять?! — Произношу это с интонацией волка из мультика «Жил-был пес».
— Не опять, а снова. — Парень медленно движется ко мне. Автомат он демонстративно отложил. — Сам видишь, все по-хорошему. Договоримся?
— О чем?
— Поедешь с нами, поговоришь с людьми, и — гуляй на все четыре стороны.
— Гулять?
— Гуляй!
— А «иллюминация» — тоже в мою честь?
— Так уж вышло… Не нам одним ты сильно нужен…
— А вы — кто?
— Да долго объяснять… Тебе расскажут…
В этом довольно бессмысленном диалоге каждый из нас передвигается, стараясь присмотреться к противнику, пытаясь его прочувствовать… Схватка — впереди. Парень профессионал, он достаточно уверен в себе и давно бы разложил меня на молекулы, но… Что-то его озадачило, удивило, испугало своей иррациональностью, причем совсем недавно… Что-то произошло или происходит совсем не так, как должно по всем расчетам, прикидкам или разработкам… Так ведь — Лукоморье… Здесь и коты русским языком разговаривают, ибо — ученые…
Очереди продолжают грохотать за окном, но боец реагирует на них не больше, чем на шум моря. Настроение паршивое. Мне с ним не справиться. Мы сцепились взглядами; он не слабее меня, я не слабее его, но мне с ним не справиться: он действует на своем поле, на своей территории. Мы сблизились. Сейчас…
— Й-а-а-а… — Крик — словно визг дикой, испуганно-разъяренной кошки.
Парень отвел от меня взгляд — и я ударил. Подал все тело вперед, рука полетела молнией, боец отреагировал автоматически, отклонился едва-едва, мой удар был бы просто щелчком, если бы… Каленая бронзовая заколка, словно стилет, пробила черепную кость у виска и вошла в мозг. Но ответить он успел: удар был такой силы, что казалось, моя грудная клетка развалится на части… Я рухнул на спину; мой противник по инерции упал на меня. Уже мертвый.
Выбираюсь из-под навалившегося тела. Во рту сухо, живот сводит судорога, но изо рта тянется только вязкая струйка желудочного сока… Судорога еще дважды скручивает меня, потом — дико кашляю, ползу на четвереньках к шкафу, нахожу на ощупь бутылку коньяку и жадно глотаю из горлышка. Первый глоток раздирает горло наждаком, делаю второй, третий, пока все тело словно не обдает жаркой влажной волной… Пот катится из всех пор, заливает глаза, а я чувствую себя мышью, чудом прикончившей кошку. Боюсь, что не последнюю. А жаль. Судя по всему, Рембо из меня не выйдет.
Оглядываюсь. Лена забилась за спинку кровати и там тихо скулит. Прежде чем подобраться к ней, выуживаю у парня из специальной кобуры «гюрзу» с длинным глушителем, подбираю автомат — это оказался «МР-9» Рюгер, надежнейшая машинка при кратковременной огневой схватке, особенно в городе. Быстро выглядываю в проем разоренного окна: пальба затихла, но…
Подползаю к девушке, протягивая коньяк:
— Глотни… Пожалуйста…
Лена тихо плачет, сбившись в комочек в углу. Обнимаю ее за плечи, глажу ладонью волосы…
— Сережа… Почему?.. Кто это?
Вопросов у меня самого куда больше, чем ответов. Кто палил из «Калашниковых» и грохотал из «стечкиных», если ребятки экипированы по такому классу? Почему за мною снаряжен такой представительский эскорт?.. Да и что вообще кому от меня нужно?.. Память ко мне вернулась, но никаких объяснений ни моего похищения несколькими месяцами раньше, ни теперешнего наката я в ней не нахожу. По крайней мере, в ее светлой части… Поэтому отвечаю девчонке просто:
— Бандиты. Уходить нужно. Быстро. А сейчас — выпей. Она послушно глотает, давится, но я крепко держу ее голову и не отнимаю бутылку от губ, пока она не сделала еще нескольких глотков. Все тело ее покрывается гусиной кожей и только потом бессильно расслабляется…
— Слушай… А где ты научилась так орать?
— Орать?.. Я?..
Девушка смотрит на меня удивленно. Бросаю ей жакет, джинсы:
— Одевайся. Быстро.
Девушка смотрит на меня удивленно, прыскает в кулак и вдруг складывается пополам, плечи ее трясутся от смеха…
— Ты чего?
— Дор… Знаешь, на кого… на кого ты похож?.. В трусах и автомате?..
Догадываюсь. Но молчу. Быстро одеваюсь. Недалекий взрыв заставляет ее вздрогнуть и замолчать, сжавшись в комочек.
— Это что, новая война началась?
— «Две тысячи лет — война, война без особых причин», — напел я негромко, обвешиваясь амуницией. Девчонка уже одета. Протягиваю ей позаимствованный у боевика «броник»:
— Надень…
Та только мотает головой.
— Надень, говорю! Ему без надобности. Живо!
Окрик подействовал, девочка неумело начала возиться с бронежилетом.
— И это называется — модель? Вас что, быстро одеваться не учили?
— Ага. И пулеметными лентами перепоясываться…
Помогаю ей облачиться в «спецсредство». Жилет «Коммандос-С» усилен кирасными пластинами на груди и спине; но в смысле амуниции — это облегченный вариант. Ребятки явно настроились на «прогулку яхтового типа». Что их и сгубило. По крайней мере — данного индивида.
