– Вы намекаете, что я напилась!
– Так бутылка!
– Всего один глоток!
– Глоточек с коровий носочек, – протянул капитан, –
пол-литра скушали, ну бабы, ну здоровы, и, похоже, голова у вас совсем не
болит.
В полном возмущении от их омерзительных намеков я глянула на
стол и обомлела. Бутылка была пуста.
– Ничего не понимаю! Я только пару чайных ложек отлила… Куда
делся коньяк?
Павлик задумчиво почесал затылок:
– Сам иногда утром проснусь, гляну на посуду и сомневаюсь:
неужели это я все выжрал?
– Ладно, – подвел итог Соловьев, – дело ясное, пошли,
Павлуха.
– Но привидение…
Внезапно капитан положил мне на плечо руку. Я почувствовала
сквозь тонкую футболку, какая у него горячая ладонь, и отчего-то вздрогнула.
– Хорошая ты баба, Даша, – с чувством произнес Дмитрий
Юрьевич, – все при тебе: ноги, попа, – прямо картинка, уж извини, я по-простому
с тобой, чтоб доступней было. Видишь ли, мы с Павликом тоже на грудь с большим
удовольствием принимаем, не коньяк, он нам не по карману, по водочке ударяем.
– Это точно, – подхватил Павел, – селедочка, огурчики…
– Во, – поднял вверх палец Соловьев, – под закуску, в
хорошей компании, а ты одна хаваешь, да под мануфактуру.
– Это как? – обалдело поинтересовалась я.
– Просто, – сообщил Павлик, – опрокинешь рюмашку и рукав
понюхаешь.
– Мой тебе совет, – вещал Соловьев, – брось кирять, а то
через два месяца за тобой не только привидения, но и черти гоняться станут.
– Зеленые, – добавил Павел. – Вон у меня сосед, допился до
белочки и сиганул с пятого этажа, капец цыпленку.
– И вообще, найди себе нормального мужика, – вещал капитан,
– будет полный порядок! Ну, дай слово, что в последний раз назюзюкалась!
Понимая абсурдность происходящего, я кивнула:
– Хорошо, больше никогда.
– Отлично, – обрадовался Соловьев. – Значит, слушай. Мы с
Павликом не станем вызов оформлять. Сделаем по-другому. Ну, скажем, ты пошла
ночью в туалет и перепутала выключатель с «тревожной» кнопкой. Бывает такое.
– Сплошняком приключается, – встрял Павел.
– Ну, мы приехали, убедились, что порядок, и назад умелись.
Лады?
Я кивнула, чувствуя, как предательски дрожат ноги в коленях.
Соловьев понял мое состояние и улыбнулся:
– Да ладно тебе, во всем разобрались. Коньяк это в тебе
бродил, в магазине никого.
Мы спустились на первый этаж.
– Делов тебе тут, – покачал головой Павел, – пока все на
место поставишь, и утро настанет.
Он наклонился и поднял тяжелый том.
– Динозавры! Классная энциклопедия, у меня дочка давно такую
просит, да денег никак не наскребу, дорогая, зараза.
– Возьми, – безнадежно сказала я, – отвези девочке.
– Ну спасибо тебе, – обрадовался милиционер.
– А мне можно эту? – показал Соловьев на издание «Сто лет
криминалистики».
– Бери.
Страшно радостные парни прошли сквозь воротца, мигом
раздался писк.
– Ну мы прям как воры, – хихикнул Соловьев и велел: –
Запирайся, и за работу.
Я задвинула щеколду, зажгла с перепугу везде свет и
принялась наводить порядок. Руки машинально выполняли работу, голова
отказывалась думать.
Около восьми утра я завершила расстановку книг, потом
выгуляла собак, накормила их завтраком и пошла в кабинет привести себя в
порядок.
Ровно в десять ко мне влетела Аллочка и запела:
– Ой, Хучик, любименький…
Потом заместительница схватила песика и утащила его к себе.
Алла нравилась мне все больше и больше. Милая, приветливая, неконфликтная,
обожает животных, умеет держать дистанцию между собой и подчиненными. Ее не
боятся, но уважают. И она приходит на службу первой, а уходит последней. Уж не
знаю, в каких прегрешениях заподозрила Лена Аллочку, если решила поставить
директором книжного магазина не ее, а вашу покорную слугу. Честно говоря,
начальница из меня фиговая. Который день убегаю прочь, свалив все дела на Аллу,
а вечером просто подписываю бумаги, которые подает заместительница, но она ни
одним намеком не дала понять, что ей в тягость выполнять двойную нагрузку.
Наоборот, на ее лице сияет улыбка. Встречаются такие солнечные люди, для
которых помочь другому – радость. Может, предложить Алле денег? Ее зарплата
намного меньше моей, а работает-то она за двоих. Нет, этого делать нельзя.
Аллочка обидится. Сделаем по-другому. Вот приедет из Таиланда Лена, и я
порекомендую Аллу на директорское кресло…
– Дарья Ивановна, – всунулась Света, – там эта пришла, ну
та, что вчера книги тырила. И открытки привезли. Ой, чего у вас так странно
пахнет?
– Чем?
– Ну, – замялась продавщица, – вроде самогонки. У нас дед в
деревне один раз бидон с брагой на огороде в грядки уронил, то-то ругался! А
воняло точь-в-точь как тут, землей и водкой!
– Сейчас спущусь, – сказала я.
Света исчезла. Я встала и подошла к цветочным горшкам,
стоящим на подоконнике. Кактусы и фиалки мирно торчали в керамических кашпо.
Земля у них была сырая. Я не умею ухаживать за цветами, они у меня погибают,
скорей всего от того, что просто забываю их поливать.С момента моего появления
в магазине несчастным растениям не досталось ни капли воды, но выглядели они на
удивление бодро. Если бы мне не дали пить в течение нескольких дней, наверное,
я лежала бы уже без движения, а фиалки ничего, цветут себе, кактусам, тем
вообще все равно. Плохо смотрелась лишь пальма, росшая в небольшой кадке, хотя,
вот странность, почва в ней даже издали выглядела влажной.
Я приблизилась, потрогала комья земли, потом наклонилась и
понюхала. Резкий коньячный запах ударил в нос. Кто-то полил несчастную пальму
французским коньяком, тем самым, пустая бутылка из-под которого стоит на моем
столе.
Глава 14
Около часу дня, разместив ларек с открытками в удобном
месте, я сказала Алле:
– Мне нужно отъехать.
– Конечно, – улыбнулась та, – чувствуй себя свободной.
