Внутри все выглядело совсем иначе, чем в салоне. Кругом
кожа, хромированные лампы, подвесные потолки, стеклянные столы на гнутых ножках
и километры ковролина. Только девушка, сидевшая за серым офисным столом у
самого входа, выглядела точь-в-точь, как блондиночка из салона. Такой же черный
костюм, интеллигентный макияж и приветливая улыбка, обнажающая ровные белые
зубы.
Девица окинула меня быстрым взглядом, мигом подсчитала,
сколько стоит костюмчик от «Лагерфельда», золотые серьги от «Тиффани», увидела
на моем запястье часы, купленные у «Картье», и стала приторно любезной:
– Вход в салон с улицы. Хотите, вас проводят?
– Мне нужен господин Яшин.
– Секундочку, присядьте, пожалуйста.
Я опустилась на кожаный диван цвета топленого молока.
Секретарша ткнула безукоризненно наманикюренным пальчиком в кнопку:
– Лев Андриянович, к вам дама!
– Хорошенькая? – хрюкнули из динамика.
Очевидно, господин Яшин не сообразил, что его голос разнесется
по всей приемной. Но секретарша мигом превратила просчет хозяина в милую шутку.
Она очаровательно улыбнулась, подмигнула мне и весело
ответила:
– По-моему, просто красавица!
– Тогда зови.
– Можно вашу визитную карточку? – спросила девушка.
– У меня их нет.
– Тогда придется назвать ваше имя, отчество и фамилию.
– Васильева Дарья Ивановна.
– Как? – неожиданно нервно вскрикнула блондинка. – Как?!
– Васильева Дарья Ивановна, – удивленно повторила я. – Что
вас смутило?
– О, нет, простите, так, ерунда. Дело в том, что мою сестру
зовут Дарья Ивановна Васильева.
Пробормотав эту фразу, блондинка написала мое имя на бумаге
и исчезла за дверью кабинета. Я посмотрела ей вслед с легким недоумением. Очень
странно. Только что она с легкостью превратила глупость своего начальника в
милую шутку и через секунду совершенно непрофессионально ахает, услыхав имя
посетительницы. Что-то тут не так.
– Лев Андриянович ждет вас, – сказала блондинка.
Я вошла в кабинет, толстый мужик поднял голову, я невольно
шагнула вперед, наткнулась на стул и чуть не упала. Передо мной сидел тот самый
омерзительный жирный парень Лева, который живет в одном доме с Леоной
Романцевой. Той самой, которая дала за определенную плату Наде Колпаковой
попользоваться своими «Жигулями».
В голове у меня вихрем пронеслись воспоминания. Вот я,
додумавшись до того, что убитая в магазине женщина приехала на автомобиле,
влезла в «Жигули», читаю страховой полис, еду домой к Леоне. Она на большом
сроке беременности и сообщает, что сдает свою тачку за деньги разным людям.
Потом Леона зовет своего соседа Льва Яшина и кричит на него:
– Что за безалаберную особу ты мне посоветовал? Она бросила
мою машину на улице!
– Надя Колпакова, – бормочет Яшин, – вполне нормальная
тетка.
И вот тогда-то я и узнала имя убитой…
– Добрый день, – сказал Яшин, – слушаю вас внимательно.
Решив действовать нагло, я ухмыльнулась, плюхнулась на стул
и заявила:
– Милиция. Майор Васильева, Дарья Ивановна.
Лев Андриянович поднял руки вверх.
– Не стреляйте без предупреждения, расскажу правду, одну
правду, и только правду. Кстати, мы раньше не встречались? Ваше лицо мне
откуда-то знакомо.
– На втором канале ТВ работает женщина, ведет новости, –
быстро сообщила я, – похожа на меня, словно сестра.
– Я редко смотрю телевизор, – ухмыльнулся Лева, – горю на
работе. В чем причина вашего визита к нам? Честно говоря, не предполагал, что в
органах служат такие очаровательные и элегантные дамы. Вы замужем?
Я хмыкнула. Помнится, при нашем первом знакомстве Лева
произвел на меня впечатление полного идиота, значит, и беседовать с ним нужно
как с кретином!
– Меня интересуют кое-какие вопросы, связанные со смертью
вашей сотрудницы Надежды Колпаковой.
Лева вытаращил глаза.
– Что?
Ну вот, начинается.
– Хотелось задать вам кое-какие вопросы касательно убийства
Надежды Колпаковой.
– Кого?
О боже! Храни нас от дураков, а от врагов мы и сами
избавимся.
– Вам знакома Надежда Колпакова?
– Ну…
Да уж, с таким говорить, словно лес рубить.
– Надежда! Колпакова! Работала в салоне «Афина»! Оценщицей!
– Почему работала?
Ну и вопрос!
– Из-за зарплаты, наверное, – пожала я плечами.
– Нет, – жиртрест еле-еле ворочал мозгами, – почему вы
произнесли глагол в прошедшем времени: работала?
– Потому что она умерла! Скончалась! Вернее, ее убили!
– Господи, – пискнул жирдяй, – воды! Скорей!
Недоумевая, отчего он побледнел, я оглядела кабинет, увидела
на подоконнике «Перье», подошла к окну, схватила зеленую бутылку, но открыть не
успела, потому что в кабинет ворвалась молодая женщина в ярко-синем брючном
костюме.
– Лева, – начала она, – как ты считаешь… Что с тобой? С
сердцем плохо?
Толстяк кивнул.
– Где нитроглицерин? – вскрикнула вошедшая.
Лева указал глазами на стоящий в углу портфель. Девушка
быстро подскочила к кейсу, ловко вытащила из его глубин пластмассовый
футлярчик, вытряхнула на ладонь белую крупинку, потом подлетела к Леве,
засунула в него лекарство и бодрым голосом заявила:
– Не стоит волноваться, погода меняется, давление скачет,
вот тебе и поплохело.
– Нет, – бормотал Лева, – никакой циклон тут ни при чем! Вот
она только что сказала… Она…
– Что, – вскрикнула девица, – что тебя так напугало?
– Она… она сообщила, будто ты убита!
– Я! – взвизгнула девица.
– Ты, – шептал Лева, белый до синевы, – она милиционер,
майор, сказала: Надя Колпакова умерла, вернее, ее убили.
