Получить хорошее место девочке после курсов практически
невозможно, да и многие жены фирмачей мигом начинают злиться, обнаружив в
приемных своих мужей смазливых куколок. Поэтому Вике не везло. Ее нигде не
брали на работу. Зато Ксения устроилась на работу быстро. Ее мать дружила с
мамой Льва Яшина, и Шмелева оказалась в салоне, в отличном месте, среди
интеллигентных людей, да еще с приличной зарплатой. Вика даже завидовала
подруге. Ей приходилось клянчить у отца на колготки и выслушивать справедливые
упреки матери.
– Ну зачем мы деньги на твое обучение отдавали? Какой толк?
Сидишь у нас на шее.
Потом родители купили Ксюше кооперативную квартиру, и пути
подруг разошлись. Нет, поймите правильно, они перезванивались, поздравляли друг
друга с праздниками, но встречаться стали значительно реже. В огромном
мегаполисе даже у очень любящих друг друга людей не хватает времени на поездки
из Медведкова в Теплый Стан или из Митина в Ясенево. Одним словом, отношения
слегка подувяли.
Вика даже удивилась, когда подруга детства позвонила ей и
сообщила:
– Бегом в салон, шефу секретарша нужна, тебя возьмут по моей
рекомендации.
Так они оказались вместе в «Афине». Естественно, что Вика
чувствовала себя обязанной Ксюше, но повода отблагодарить подружку никак не
представлялось. Как-то раз Ксюша спросила у Вики:
– Помнится, твоя мать работала паспортисткой в милиции?
– Когда это было, – засмеялась Вика.
– Значит, она уволилась?
– Давным-давно.
– Жаль, – протянула Ксюша, – честно говоря, я рассчитывала
на Веру Кузьминичну.
– Да что случилось?
– Паспорт нужен, на имя Дарьи Ивановны Васильевой.
– Кому? – недоумевала Вика.
– Мне.
– Зачем? И потом, мама не может выдать тебе паспорт, знаешь,
какое это непростое дело?
Ксюша сморщилась:
– Я и не хотела Веру Кузьминичну подставлять. Сейчас менты
за деньги на все способны. Думала, она подскажет, кому барашка в бумажке
подсунуть!
– Но зачем? – продолжала удивляться Вика.
Ксюша села рядом и, понизив голос, сообщила:
– Слушай.
Вика вся обратилась в слух. С каждой секундой ее рот все
шире и шире открывался от удивления. Полгода тому назад свекровь Ксюши
попросила невестку выставить на продажу в салоне старинный письменный стол.
Если сказать честно, вещь не представляла особой ценности, но свекровь сказала:
– Душенька, это мебелишка Татьяны Борисовны Алтуфьевой.
Ксюша удивилась, ведь ее супруг Валерий носил ту же фамилию,
и уточнила:
– Она ваша родственница?
Свекровь кивнула:
– Татьяна Борисовна – мать моего покойного мужа Константина.
– Она вам свекровь?
– Да, – кивнула мать Валерия, – только после смерти Кости
Татьяна Борисовна свела все наши отношения к нулю. Я пыталась посещать
старушку… Но, знаешь, у пожилых людей свои причуды. Татьяна Борисовна дама
обеспеченная, дом у нее набит антиквариатом, она его продает потихоньку и живет
на эти средства. Материальная помощь ей не требуется. Татьяна Борисовна сама
может кому угодно денег дать.
Но, к сожалению, с возрастом у интеллигентной дамы появились
фобии. Алтуфьевой стало казаться, что из квартиры исчезают мелочи. Сначала
недосчиталась пары фарфоровых фигурок, затем кое-какого столового серебра, а
когда из шкатулки пропало колечко, она заявила жене своего покойного сына:
– Ты воровка!
– Господь с вами, – принялась отбиваться невестка, – мне и в
голову такое не придет.
– Кроме тебя, некому, – стояла на своем старуха, –
домработница ко мне тридцать лет ходит и ни в чем предосудительном до сих пор
замечена не была. Подруги тоже все стародавние. Кроме тебя, некому.
Невестка даже не знала, как поступить, но, решив, что у
Татьяны Борисовны просто от старости помутился рассудок, решила не обращать на
глупые речи внимания.
Другая ее фобия, кстати, существовавшая всю жизнь, была даже
трогательной. Татьяна Борисовна многократно рассказывала невестке и сыну про
то, что в доме спрятан клад. Нечто безумно ценное, передаваемое в роду
Алтуфьевых из поколения в поколение. Константин посмеивался над матерью, да и
его жена хихикала, слыша старушечьи бредни.
Дня через два после неприятного разговора о воровстве невестка
явилась к матери Кости и наткнулась на новый замок в двери. Татьяна Борисовна,
не открывая дверь, сообщила:
– Ты меня обокрала, больше не ходи сюда!
Естественно, женщина обозлилась на свекровь и прекратила с
бабкой всякое общение. Прошла пара лет, и вот сейчас свекровь позвонила и как
ни в чем не бывало сказала:
– Душенька, хочу продать письменный стол. Ты работаешь в
магазине, посодействуй, сделай милость!
Вдова Кости и впрямь работала в магазине, только он не
торговал антиквариатом, но отказать Татьяне Борисовне невестка не могла. Речь
шла о самом простом, корыстном расчете. У нее имелся сын, Валерий, а у старухи
Алтуфьевой никаких других родственников, кроме внука, не было. После кончины
Татьяны Борисовны оставалась хорошая квартира в центре, до потолка забитая
антиквариатом. Теперь понятно, почему невестка Алтуфьевой обратилась к своей
невестке Ксюше с просьбой пристроить стол.
Ксения выставила вещичку в салоне, назначив запредельную
цену, но неожиданно в зал забрел один чудаковатый интеллигент, профессор, и
купил столик. Короче говоря, все остались довольны. Ксюша угодила своей
свекрови, а та – Татьяне Борисовне.
Потом Ксюша сломала ногу, началась чехарда с квартирами,
развод… Несколько дней тому назад раздался звонок. Профессор, купивший в
«Афине» письменный стол Алтуфьевой, Федор Валерьянович Зырянов, попросил:
– Ксюшенька, не могли бы заскочить ко мне домой на
секундочку?
Жил Зырянов в двух шагах от салона, но Ксения все же
поинтересовалась:
– Что-то случилось со столом? У вас претензии?
– И да и нет, – загадочно ответил старик. – Забегите, ангел
мой, на секундочку.
