– Так, да не так! Туда часто заглядывали сотрудники. И
потом, Аллочка-то не могла выпасть из работы на несколько часов. Она все время
обязана была быть на посту. Она могла отсутствовать десять, пятнадцать минут,
ну максимум полчаса, не больше. Ее все время дергали продавщицы, бухгалтерши,
девчонки, работающие на складе. Прикинь, что случилось бы, испарись Алла на
час. Сначала бы поинтересовались у тех, кто караулит вход, уходила ли Рюмина, а
потом бы подняли тревогу. Нет, ей требовалась свободная ночь. Карниз ведь
следовало развинтить. Целое дело. Мы-то позвали мастера, и у него ушла пара
часов на работу. Трудно отвинчивать то, что ни разу не открывалось почти сто
лет.
Она начинает пугать директрису. Бродит по ночам в торговом
зале, подстерегает ее в буфетной и почти доводит несчастную до обморока. Более
того, она без конца говорит, что в магазине жутко ночевать, придумывает историю
о повесившейся продавщице, выливает в цветочный горшок бутылку коньяка,
открывает закрытую щеколду на входной двери, словом, делает все, чтобы вынудить
перепуганную директрису съехать.
– Она предлагала мне поехать к ней ночевать, – прошептала я.
– Честно говоря, я совсем уже была готова перебраться… Теперь понятно, почему
Хучик бросился за привидением в тайный ход. Мопс любит Аллочку, та всегда
угощала его сыром… И автомат с открытками сделал фото «призрака». Шурочка
разглядела на снимке женское лицо с серьгами, но я все равно считала фантом
мужчиной.
– Можно узнать почему?
– Кроссовка-то оказалась 44-го размера, такая огромная,
завязанная бантиком…
– Именно завязанная бантиком, – фыркнул Витька. – Тебя не
навел сей факт на какие-то мысли?
– Нет.
– А зря. Ну скажи, если человек потерял зашнурованную и
завязанную обувь, значит, она ему…
– Велика!
– Точно.
– Но зачем Алла нацепила на себя мужские ботинки?
– Боялась, что ты заметишь дамские туфельки и, не дай бог,
догадаешься, в чем дело. Глупо, конечно, призрак вообще-то должен являться
босиком, но, если бы преступники не делали ошибок, мы бы их не ловили, –
резюмировал Витька.
– Но почему она хотела меня убить?
– Ты сама виновата, – вздохнул Ремизов, – явилась на дом к
ее обожаемому сыночку, понесла бог знает какую чушь про тайный ход, клад и
Ксению… Валерий тебя выгнал, а потом, естественно, рассказал все мамочке. Более
того, он тебя нарисовал, не забудь, парень художник. Увидав портрет, Алла мигом
сообразила, что за покупательница явилась к ее драгоценному сыночку. И сразу
решила от тебя избавиться. Алла очень испугалась, она подумала, что директриса
тоже ищет клад, вот и схватилась за строительный пистолет.
– Откуда он у нее?
– Остался после ремонта книжного магазина. Аллочка живет в
Теплом Стане, далеко от метро, возвращается поздно, поэтому носит с собой
скрепер в качестве оружия против бандитов, которые могут напасть на одинокую
даму. Вот пистолетик и пригодился, чтобы просверлить Дашутку.
– Она сумасшедшая!
– Нет, просто очень жадная, чересчур чадолюбивая мамаша, из
тех женщин, которые готовы взорвать, к черту, весь мир, лишь бы ее кровиночке
было хорошо. Еще вопросы есть?
– Да. Кто убил Лешу Колпакова?
Виктор вздернул бровь.
– Почему ты вообще решила, что его убрали насильно? Обычное
дело, к сожалению, – перетерся шланг, в котором циркулирует тормозная жидкость.
– Но мне показалось…
– Что кажется, то мажется, – рявкнул Витька, – тебя иногда
глючит. Ведь ты считала и Колпакову погибшей, тоже небось казалось. Нет в
смерти Леши никаких загадок, он погиб из-за технической неисправности машины.
Еще что неясно?
– Ты будешь смеяться…
– Говори!
– Если Аллочка прикидывалась привидением, то почему у
призрака были костлявые ладони. Сама видела, они светились зеленым светом, с
перстнями. Жуть!
Витька со вздохом открыл письменный стол, вытащил
отрубленную кисть и швырнул мне:
– Такая?
Я взвизгнула и в ту же секунду поняла, что вижу…
пластмассовую подделку.
– В магазине «Смешные ужасы» продается, – пояснил майор, –
покрыта специальной краской, вот и мерцает в темноте, прикол такой. Алла пугала
тебя по полной программе, сообразила?
Я кивнула:
– А где сокровище?
– Лежит себе в директорском кабинете.
– Мы его вынем?
– Завтра, – начал Витька и поперхнулся.
Дверь кабинета с треском распахнулась, и на пороге появился
загорелый до черноты и красивый до невероятности Дегтярев.
– Немедленно отвечайте, – зашипел Александр Михайлович, –
чем изволите тут заниматься, а?
– Кофе пьем, – брякнули мы с Витькой, перепугавшись до
одури: – А что, нельзя?
– Кофе – это хорошо, – злым голосом подхватил полковник. –
Ну-ка, Дарья, на рысях в свой магазин. Там Аркадий и Зайка из Питера прибыли, а
Маня им невероятные истории про строительные пистолеты рассказывает, про
привидения, тайные ходы и клады. Сплошной Стивенсон! Отвратительно! Ни на
минуту тебя нельзя оставить без присмотра!
Эпилог
Забегая вперед, скажу, что о судьбе Алтуфьевой и Рюминой я
ничего не знаю. Суд впереди, но, учитывая, что одна родилась в 1917 году, а
вторая все-таки меня не убила, думаю, что наказание будет минимальным. Тем
более что Татьяна Борисовна, словно заведенная, твердит:
– Я просто толкнула девушку, не хотела никого убивать, всего
лишь пихнула ее в грудь, а она не удержалась на каблуках.
Следователь склонен верить Алтуфьевой, скорей всего та легко
отделается. Валера, сын Аллы, притащил в соответствующие органы кучу бумаг о
болячках матери. Аллочку, как, впрочем, и старуху Алтуфьеву, отпустили под
подписку о невыезде, заместительница примчалась ко мне и, упав на колени,
принялась биться головой об пол, крича:
– Прости, прости, бес попутал, все из-за Валерочки!
В результате я предупредила Ремизова, что на суде заявлю,
будто мы с Аллой дурачились, играя в привидение, и Рюмина случайно нажала на
курок строительного пистолета.
– Семь раз! – взвился Витька.
