— Нас разделяет не то, что мы не находим бога — ни в истории, ни в природе, ни по-за природой… Нас разделяет то, что почитаемое богом мы воспринимаем не как «божественное», а как далёкое, пагубное и абсурдное, не как заблуждение, а как преступление перед жизнью… Мы отрицаем бога как бога… Если бы нам доказали, что христианский бог существует, мы бы ещё меньше веровали в него. — Согласно формуле: deus qualem Paulus creavit, dei negatio
[21]
. — Религия типа христианской, ни в одной точке не соприкасающаяся с действительностью и немедленно гибнущая, как только мы признаем правоту действительности хотя бы в одной точке, такая религия не может не враждовать с «мудростью мира сего», сиречь с наукой, — она благословит все средства, пригодные для того, чтобы отравить, оклеветать, осрамить дисциплину духа, честность и строгость в делах, затрагивающих совесть духа, благородную холодность и независимость духа. Императив «веры» налагает вето на науку — in praxi
[22]
сие означает: ложь любой ценой… Павел понял, что нужна ложь, то есть нужна «вера»; позднее церковь поняла Павла. — «Бог», выдуманный Павлом, бог, посрамляющий «мудрость мира сего» (значит, в узком смысле слова двух великих супротивниц суеверия — филологию и медицину), — на самом деле всего лишь категорическая решимость самого Павла «посрамить»: называть же «богом» свою собственную волю, тору, — исконно иудейское обыкновение.
{55} Павел вознамерился посрамить мудрость мира сего, его враги — хорошие филологи и врачи александрийской выучки; им-то и объявляет он войну. И верно: нельзя быть филологом и врачом и не быть при этом антихристианином. Ведь филолог видит, что́ стоит за «священными книгами», а врач видит, что́ стоит за физиологической деградацией типичного христианина. Врач говорит: «Неизлечим»; филолог говорит: «Подлог»…
Понят ли, собственно говоря, знаменитый рассказ начала Библии — рассказ о боге, который испытывает адский страх перед знанием?.. Нет, не понят. Книга жрецов par excellence, ясное дело, начинается с тех огромных внутренних трудностей, какие переживает жрец: для жреца существует только одна серьёзная опасность, значит, и для бога тоже…
Ветхий бог — сплошной «дух», первосвященник и само совершенство — прогуливается по своему саду. Только что ему скучно. И боги тоже безуспешно борются со скукой. Что ж делать? Он выдумывает человека — тот его развлечёт… Но смотри-ка, и человеку скучно. И милосердие бога не знает границ: он сжалился над единственной бедой всякого рая и создал других животных. Первая ошибка: животные вовсе не развлекли человека, — он стал господином их и вовсе не намеревался быть сам «животным». — Тогда бог создал женщину. И тут скуке, верно, пришёл конец — но и многому другому! Женщина была второй ошибкой бога. — «Женщина по своей сути змея, Ева» — это знает каждый жрец; «Все беды — от женщины» — и это он знает. «Следовательно, от неё и знание»… Лишь из-за женщины человек вкусил от древа познания. — Что же произошло? Ветхим богом овладел адский страх. Оказалось, что человек — самая большая из его ошибок, он в нём создал соперника себе, — благодаря знанию становишься как бог, — так что конец жрецам и богам, если только человек станет учёным! — Мораль: наука запретна как таковая, она одна и находится под запретом. Наука — первый грех, зародыш всякого греха, первородный грех. Только в том и мораль… «Ты не должен познавать» — всё остальное вытекает отсюда. — Адский страх не помешал богу поступать благоразумно. Как воспрепятствовать науке? Это на долгое время стало основной проблемой, волновавшей его. Ответ: надо изгнать человека из рая! Счастье, праздность наводят на мысли, а все мысли — дурные… Человек не должен думать. — И «жрец в себе» изобретает беды, смерть, беременность с её болями, все мыслимые виды нищеты, дряхлости, трудов, прежде всего недуги — всё годные средства борьбы с наукой! Нужда помешает человеку думать… И однако! О ужас! Дело познания растёт, высится, штурмует небеса, несёт с собой сумерки богам, — что делать?! — Ветхий бог придумывает войны, он разделяет народы, он добивается того, чтобы люди уничтожали друг друга (жрецам всегда была нужна война…). Война помимо прочего великая помеха науке! — Невероятно! Несмотря на войны возрастают познание и независимость от жреца!.. И тогда ветхий бог принимает последнее решение: «Человек стал учёным, — ничего не поделаешь, надо его утопить!»…
49
Вы меня поняли. Начало Библии содержит полную психологию жреца. — Одно опасно для жреца — наука, здравое разумение причин и следствий. Однако наука в целом процветает лишь при благоприятных обстоятельствах, — чтобы «познавать», нужен излишек времени, излишек ума… «Следовательно, надо сделать человека несчастным», — вот во все времена логика жреца. — Вы уже угадываете, что, согласно этой логике, появилось вслед за тем на свет, — «грех»… Понятия «вины» и «кары», весь «нравственный миропорядок» — всё это придумано как средство против науки — против отделения человека от жреца… Нельзя, чтобы человек выглядывал наружу; надо, чтобы он всегда смотрел только внутрь себя; нельзя, чтобы он умно и осторожно вглядывался в вещи, не надо, чтобы он вообще замечал их: пусть он страдает!.. И пусть страдает так, чтобы поминутно испытывать потребность в жреце. — Долой врачей! Нам нужен спаситель. — Понятия вины и кары, включая сюда и учение о «благодати», об «искуплении», о «прощении», — ложь от начала до конца, лишённая какой бы то ни было психологической реальности, — всё это придумано для того, чтобы разрушить в человеке чувство причинности, всё это — покушение на понятие о причинах и следствиях! — Притом покушение, совершённое не голыми руками и не с кинжалом в руке, не с открытой и честной ненавистью и любовью в душе! Покушение самых хитрых, трусливых, низменных инстинктов! Покушение жрецов, паразитов! Вампиризм бледных подпольных кровопийц!.. Если естественные последствия поступка уже не признаются «естественными», если считается, что их произвели суеверные призраки понятий — «бог», «духи», «души», что они суть лишь «моральные» последствия поступка — награды, кары, знамения, средства назидания, — то тогда предпосылки познания уничтожены и это означает, что совершено величайшее преступление перед человечеством. — Скажем ещё раз: грех, форма самооскопления человека par excellence, придуман для того, чтобы сделать невозможными науку, культуру, возвышение, благородство человека; выдумав грех, жрец царит. —
