– Его право, как поступать в такой ситуации.
– Но он во всех гостиных обвиняет Ксюху в воровстве! Скажи,
она может обратиться в органы с просьбой расследовать кражу?
– Нет.
– Почему?
– Не ее обокрали.
– Но ее обвиняют, клевещут!
– Пусть подает в суд иск о защите чести и достоинства. Или,
если мужик начнет применять против нее физическую силу, пусть обратится в
районное отделение с заявлением на хулиганские действия.
– Значит, она не может просить об открытии дела?
– Нет, – обозлился Дегтярев, – извини, если у тебя все,
давай заканчивать. Мне некогда.
Я отсоединилась. Слабая надежда, что кто-то начнет вместо
меня выполнять работу, развеялась как дым. Что ж, придется самой…
Следующий час я сидела у стола и рисовала на бумаге загогулины.
Ясное дело, яйцо спер кто-то из гостей. Было нас не так уж много. Ну-ка,
вспоминай, Дашутка, кто выходил из комнаты?
Я начала прокручивать в голове события того вечера. Сначала
все сидели за столом, потом подали кофе, но не в столовой, где мы ужинали, а в
соседней комнате, в гостиной. Мужчины взяли сигары, Сабина включила музыку и
потащила Якова танцевать. Жорка о чем-то оживленно беседовал с Леонидом
Георгиевичем, Владимир Сергеевич и Рыков смотрели какую-то книгу, я тосковала в
одиночестве на диване. Роза Андреевна… А вот милейшая Розочка выскользнула за
дверь. Правда, она вернулась очень быстро, со свеженакрашенным лицом. Очевидно,
что дамочка просто-напросто ходила поправлять макияж, но она все же покидала
гостиную. Впрочем, остальные тоже на протяжении вечера удалялись. Сначала Яков
похлопал себя по карманам и заявил:
– Черт, сигареты в машине забыл.
– Возьми в коробке на столике, – мигом предложила Сабина.
– Нет, – ответил мужчина, бросив мимолетный взгляд на
сигаретницу, – могу курить только «Мальборо Лайт».
Бросив эту фразу, он вышел и вернулся с бело-золотой пачкой.
Потом во дворе истомно завыла сигнализация какого-то
автомобиля, и Леонид Георгиевич, услыхав этот вой, подскочил:
– Кажется, мой «Вольво» крадут.
А Владимир Сергеевич уронил себе на колено кусок шоколадного
торта и пошел замывать брюки.
Получается, что из гостиной не выходили лишь Жорка и
хозяева. Хозяева вне подозрений, а Колесов не имел возможности что-либо
спереть, так как он неотступно ходил за Рыковым в надежде начать разговор о
поставке компьютеров. Значит, под подозрением четверо, и моя задача узнать об
этих людях как можно больше.
Я уставилась в окно. Кто вор? Возможно, кто-то из них
оказался в тяжелом финансовом положении и рассчитывает тайком продать раритет и
поправить свои дела. Или среди гостей был ненормальный коллекционер? В
большинстве случаев люди, собирающие старинные безделушки, странные особи. В
свое время, когда мы еще жили в Медведкове, в одной из квартир нашего дома
обитал старик. Завидя фигуру, замотанную во все времена года в тяжелое пальто
из буклированной ткани, мы шарахались в сторону. Честно говоря, от деда ужасно
пахло. Сначала я считала его алкоголиком, пропившим разум, но потом узнала
удивительную вещь. Оказывается, наш нищий на самом деле был доктором наук и
страстным собирателем редкостей. Все средства коллекционер тратил на раритеты.
Чтобы приобрести нечто, о чем он давно мечтал, чудак обменял свою четырехкомнатную
квартиру на Арбате на крошечную халупу в Медведкове. А вонью от дедули несло
потому, что он регулярно ездил на городскую свалку и рылся там в отбросах,
надеясь найти что-нибудь необычайное, случайно оказавшееся в мусорном ведре.
Если у человека имеется дикая страсть к собирательству и он увидит вожделенный,
но недоступный объект… Ладно, пора за дело. Начнем с милейшей Розы Шиловой.
Я схватила мобильник и начала названивать своей ближайшей
подруге Оксане.
– Да, – ответила она, запыхавшись.
– Откуда я тебя вытащила?
– В комнате у Дениски вставляют новую оконную раму.
Случилось чего?
– У тебя есть знакомые в косметологической клинике на
Семипрудной улице?
– Сейчас, погоди, – ответила подруга и зашелестела
страничками телефонной книги.
Я ждала. Оксана знает несметное количество народа, в
основном медиков. С кем-то она училась, кто-то посылает ей больных на
консультацию.
– Нашла, – обрадовалась Ксюта, – там Ленка Ромашкина
работает, но она стоматолог, прикус исправляет и все-такое. А тебе зачем?
Я на секунду заколебалась. Оксане можно сказать правду,
подруга никогда меня не выдаст и ни за что не расскажет о случившемся ни моим
детям, ни Дегтяреву. Я не хочу, чтобы они знали о моей проблеме. Помощи от них
ждать нечего. Александр Михайлович, естественно, не станет открывать никакого
уголовного дела, а Зайка и Аркадий начнут завывать на разные лады:
– Вот, так и знали: стоит из дома отпустить, и она мигом
попадет в какую-нибудь неприятность.
Но у Оксаны слабое сердце, она разнервничается, схватится за
таблетки. Нет уж, лучше совру.
– Да тут приехала к нам тетка…
– У тебя опять гости, – вздохнула Оксана. – Надолго?
– На пару дней всего, проездом из Питера, подруга Аньки
Малышевой. Она хочет проконсультироваться в этой клинике, но предварительно
желает провести разведку, узнать, кто там из докторов получше.
– А зачем туда? – оживилась Ксюха. – Давай дам телефончик
чудного дядьки…
– Ее заклинило именно на этой больнице, не стану же я спорить
с полузнакомой дамой.
– Ну ладно, – сдалась всегда желающая всем сделать хорошо
Оксанка, – пиши: Лена Ромашкина. Дам тебе домашний и рабочий. Пусть твоя
протеже возьмет коробку конфет, двести рублей и топает к Ленке. Назовет мою
фамилию, и Ромашкина ее как родную примет. Да, вот еще, предупреди эту бабу,
что коньяк нести нельзя, только шоколадный набор, желательно без алкогольной
начинки.
– Почему?
– Ленка очень выпить любит, – вздохнула Ксюта, – хватит
рюмку-другую, и все, съехала с катушек. Так что уж лучше шоколадки. Ну пока!
