– Что это? – полюбопытствовала я, глядя, как заведующий
аккуратно переставляет принесенное из контейнера в холодильник.
– Наш институт, – размеренным голосом человека, привыкшего
выступать перед аудиторией, забитой студентами, завел Орест Львович, –
занимается самыми разными проблемами. Видели, что с другой стороны расположен
роддом?
Я кивнула.
– Так вот, одно из направлений исследований – это различные
патологии, встречающиеся у беременных. Сейчас нам принесли анализы крови, ну да
вам это не интересно. Запомните, если доставят такой контейнер, а нас с Региной
в лаборатории не будет, следует немедленно открыть его и поместить пробирки в
холодильник. Будьте очень внимательны. Посмотрите сюда. Какого цвета эта
крышка?
Он, наверное, считает, что плохо одетая тетка, с радостью
моющая за копейки грязную лабораторную посуду, – полная идиотка. Что ж, мне это
только на руку.
– Красная, – пробубнила я, – красная крышечка, яркая такая,
прямо пожар.
– Молодец, – похвалил Орест, – теперь запоминай. Если верх
красный, мигом открываешь и переносишь содержимое в холодильник. Делать это
надо быстро, чтобы материал не испортился. Мы с Региной можем отойти на
час-другой, твое дело проследить, ясно?
Я кивнула. Куда ясней. Сами смоются по каким-то левым делам,
а несчастная лаборантка должна сидеть в душном помещении и мыть всякие склянки.
– А теперь особое внимание, – зудел Орест, подняв вверх
указательный палец, покрытый желтыми пятнами, – полнейшее внимание к тому, что
я сейчас сообщу.
Я постаралась придать лицу приличествующее выражение, но
получилось плохо. Из горла рвался смех.
– Очень прошу внимания, – вещал Орест.
Господи, вот несчастье быть замужем за таким занудой.
– Часто, – сообщил начальник, – сюда приносят контейнер с
синей крышкой. Его категорически запрещается трогать даже пальцем. Поняла?
Вскрыть термос с синей верхушкой имею право только я. В нем находится крайне
ядовитое летучее и страшно дорогое вещество, уникальное! Уникальное! Уникальное!
Ну заладил, как испорченная пластинка. Давно уловила суть.
Красная и синяя крышки, это и дураку ясно, ничего сложного.
Но остановить начальника было невозможно. Подобное случается
иногда с преподавателями. Кое-кто из моих коллег – преподавателей иностранных
языков мог бесконечно повторять одно и то же. Издержки профессии. Психиатрам
кажется, будто все вокруг ненормальные, врачам повсюду мерещатся больные,
милиционерам – преступники, а учителя считают, что их окружают тупоголовые
двоечники. Сейчас Орест скажет: «Повтори».
– А теперь повторите, – не разочаровал меня начальник.
В очередной раз проглотив смешок, я покорно сообщила:
– С красной крышкой – открыть, с синей – не трогать.
– Вот-вот. Имей в виду, мало того, что отравишься и попадешь
в больницу, можешь даже ослепнуть, настолько ядовито их содержание. Да еще
потом могут заставить оплатить стоимость испорченного вещества. С твоей
зарплатой всю оставшуюся жизнь в долгах будешь. Усвоила?
Я кивнула и отправилась мыть пробирки. Надеюсь, скоро сюда
явится эта Регина и мне удастся разговорить девушку. Пусть посплетничает
немного о своем начальстве. Заодно узнаю, чем занимается таинственный Яков.
Но время шло, девушка не появлялась. Более того, около пяти
Орест встал и сообщил:
– Вернусь в полседьмого.
В дверях он обернулся и погрозил мне желтым пальцем.
– Помни, если синяя крышка, ни-ни!
Мне захотелось стукнуть зануду, но я кивнула:
– Не волнуйтесь, ближе чем на километр не подойду.
Благосклонно улыбнувшись, начальство убежало. Я села на
белую табуретку, вытащила сигареты и пригорюнилась: «Как же мне теперь
действовать? Думала попасть в большой коллектив, где полным-полно дам раннепенсионного
возраста. Как известно, целый день работать скучно, вот они и перемывают
косточки друг другу. Проведя пару дней в такой компании, можно узнать все и обо
всех. А что получилось? Сижу одна-одинешенька возле раковины, заваленной всякой
дрянью. Ничего не узнала. Наверное, нужно проситься в другой отдел!
Не успела я принять решение, как дверь распахнулась и
появилась крохотная медсестричка. Она протянула мне контейнер и сказала:
– Для Ореста Львовича.
Я кивнула.
– Хорошо.
«Крошечка Хаврошечка» развернулась и убежала. Так, крышка на
контейнере ярко-синяя, следовательно, нужно поместить содержимое в холодильник.
Недрогнувшей рукой я открыла защелки, откинула крышку и увидела, что внутри
стоит одна широкая емкость. Вытащив ее наружу, поставила на лабораторный стол.
Внутри, в прозрачной жидкости плавало нечто непонятное. Я пригляделась и
заорала от ужаса. Боже, это младенец, вернее, эмбрион. Сам маленький, но с
большой головой, со сложенными крохотными ручками и поджатыми ножками. Из
живота нерожденного ребенка торчала какая-то нитка, довольно длинная и толстая.
Чувствуя, что сейчас потеряю сознание, я рухнула на табурет. О боже! Чем они
тут занимаются, в этой лаборатории?
В ту же секунду лязгнула дверь и появился Орест.
– Так, – возмущенно воскликнул он, – я же строго-настрого
приказал не трогать контейнер с синей крышкой!
– Извините, – прошептала я сухими губами, – перепутала.
Простите, бога ради, какая жуть!
– Еще хорошо, – забубнил Орест, – что в нем оказалось не то
ядовитое вещество, о котором я предупреждал, а эмбрион собаки.
– Собаки? – подскочила я. – Как это собаки?
Орест Львович пожал плечами:
– Мы же научно-исследовательское учреждение, ставим опыты.
Одна из научных тем лаборатории звучит так – «Влияние отравляющих веществ на
зародыш собаки».
Я только хлопала глазами.
– Да что с вами? – недоумевал начальник. – Так испугались?
Во-первых, сами виноваты, не следовало открывать контейнер, а во-вторых, данный
материал совершенно безопасен. Да успокойтесь, наконец, право слово, вы слишком
уж нервная.
– Мне показалось, что там человек!
– Где, в банке?
Я кивнула. Орест улыбнулся.
– Нет, конечно.
– Но у него голова!
Начальник с жалостью посмотрел на меня.
