– Говорю же, сколько за хлопоты?
– Да пошел ты! – рявкнул Петр.
– А ты меня не посылай, гаденыш, – обозлился баритон, –
какую цену предложил, а? Ишь, говнюк, думал проверять не стану? Половину давал?
Не хочешь по-интеллигентному разойтись, тогда правду слушай: дела с тобой иметь
не желаю, поскольку ты вор и обманщик. Думал у лоха за бесценок купить, а потом
подороже продать? Пошел на… Обломилось тебе!
– … – сказал Петр.
– Заткнись… – припечатал собеседник, – а то, не ровен час,
нарвешься, пришлю ребят, они тебя из шкуры вытряхнут и голым по камням
провезут. Понял, урод?
Понеслись гудки. Я быстро нажала на красную кнопочку –
764-89-35. Так, очень здорово, теперь осталось уточнить имя и фамилию владельца
этого номерка. Полная радостного энтузиазма, я потыкала в кнопочки и услышала:
– Абонент отключен или временно недоступен, попробуйте
позвонить позднее.
Значит, это мобильный. Интересно, какой компании? Их сейчас
тучи. «Би лайн»? «МТС»? И как узнать? Да просто. Мигом набрав на своей трубке
цифры 611, я услышала:
– Справочная «Би лайн».
– Девушка, кому принадлежит номер 764-89-35?
– Извините, – очень вежливо, но твердо, ответила служащая, –
сведения об абонентах являются тайной.
– Но номер ваш?
– А зачем вам?
– А он от моего всего на одну цифру отличается, заколебал
какой-то мужик. Вечно ко мне попадает, причем по ночам!
– Можете оставить у оператора заявление, постараемся помочь.
– Значит, ваш абонент?
– Да.
Обрадованная, я отсоединилась, пару минут подумала и
покатила на Масловку, в центральный офис «Би лайн».
Служащих этой компании отличает невероятная,
гипертрофированная вежливость. На лицах у всех, начиная от охранников и
заканчивая кассирами, играют неправдоподобные улыбки. Через каждое слово сотрудники
«Би лайн» произносят фразу: «Мы рады вам помочь!» – и чуть ли не приседают
перед клиентом. Лично мне от такого обращения делается не по себе.
Внимательно оглядев зал, я нашла самую молодую девушку и
подошла к стойке.
– Рада помочь, – мигом расплылась та в улыбке.
– Мой хозяин велел сообщить о краже телефона.
– Ой как неприятно, – мигом отозвалась служащая.
– Да уж, – фальшиво вздохнула я, – в магазине сперли,
положил на прилавок трубку – и ау, как не бывало. Как теперь поступить? Ведь
вор начнет разговаривать за счет моего хозяина.
– Мы можем блокировать номер, – объяснила девушка, – но к
заявлению нужно приложить паспортные данные, и вообще, оно принимается только
от владельца трубки.
– А я помню его данные наизусть.
– Нет-нет, так нельзя.
– Девушка, дорогая, – завела я, потом бросила взгляд на
бейджик, висевший у нее на груди, и прибавила: – Милая Катенька, помогите. Мой
хозяин очень занятой человек, он сюда не поедет, а меня уволит, если не выполню
поручение. Просто самодур, каких мало. Сделайте одолжение.
Секунду девушка колебалась, потом сдалась:
– Хорошо, диктуйте номер телефона и покажите мне свой
паспорт, я к заявлению ваши сведения приложу, в порядке исключения.
– 764-89-35, – обрадованно зачастила я.
Служащая пощелкала мышкой:
– Имя владельца?
Я недолго сомневалась:
– Воронцов Аркадий Константинович, проживает в коттеджном
поселке Ложкино, паспорт… серия…
– Погодите, погодите, – воскликнула оператор, – этот номер
принадлежит другому!
– Кому? – делано изумилась я и, перегнувшись через стойку,
уперлась взором в экран компьютера.
На голубом фоне виднелись строчки: Мордвинов Артур
Романович, Подлипецкий проезд, 8, квартира 147.
Девушка недовольно посмотрела на наглую клиентку, но потом
профессиональная выучка взяла верх, и она, улыбнувшись, сказала:
– Вы сейчас упадете.
– Ой, простите, совсем дурой стала! Вместо хозяйского
телефона назвала номер своего мужа Артура! Ну прямо крыша съехала!
– Бывает, – кивнула служащая, – давайте еще раз. Значит,
Воронцов Аркадий Константинович, есть такой. Номер назовите.
Делать нечего, пришлось оставлять заявление о блокировке
трубки Аркадия. Сами понимаете, сказать приветливой девушке, что я передумала, было
невозможно.
Глава 26
Есть в Москве такие местечки, где время словно остановилось.
Буквально за углом шумит многоголосый рынок, несутся по проспекту машины,
клянчат деньги бомжи и бойко торгуют всякой мелочью старушки. Но стоит немного
углубиться внутрь квартала, и возникает картинка из 60-х годов.
Войдя во двор дома № 8 по Подлипецкому проезду, я вздохнула:
надо же, словно вернулась в детство. Пятиэтажное кирпичное здание стояло буквой
П. Сегодня выходной, день выдался теплый, и за длинным деревянным столом сидели
мужики, азартно игравшие в домино. Около них стояли бутылки с пивом. Кое-кто из
парней, торопя лето, скинул свитер и красовался в одной футболке. Чуть поодаль
от доминошников трепыхалось на веревках белье. Приятный ветерок ласково перебирал
простыни, пододеяльники, мужские «семейные» трусы, угрожающе огромные розовые
лифчики и невероятное количество разноцветных крохотных колготок. На площадке
возле качелей кричали дети, на скамеечке мирно болтали старухи. Одно из окон
первого этажа было распахнуто, в проеме виднелся магнитофон, из которого
неслась громкая музыка. В стайке подростков шел какой-то ожесточенный спор.
Точь-в-точь в таком дворе прошла моя юность. Очень хорошо
помню, как расставалась со своим кавалером на углу, запрещая ему провожать меня
до подъезда. Возле нашей входной двери в любую погоду, даже в лютый мороз,
восседала баба Нюра, зорко приглядывавшая за всеми. Вот уж кто знал всю
подноготную своих соседей. Впрочем, в мое время подростки не стали бы открыто
курить в присутствии взрослых. У них мигом отняли бы сигареты, надрали уши и
сообщили родителям. Да и музыка была другая… Но какая-нибудь своя баба Нюра тут
тоже обязательно есть.
Я подошла к скамеечке со старухами и вежливо сказала:
– Здрассти.
