— Я лично проверю его, — ответил Федулов, бросая трубку. Пусть не думает, что начальство здесь просто так прохлаждается!
Катафалк уже отъехал от самолета. По трапу медленно поднималась стройная женщина в черном платье, лицо ее скрывала черная вуаль. Федулов подошел к пилоту, показал удостоверение. Пилот пожал плечами, напомнил, что вылет через 10 минут, и Федулов вошел в салон.
6 сентября 1994 года, то же время.
На черноморском побережье Кавказа царил бархатный сезон: ночная духота забылась как кошмарный сон, яркое солнце щедро продолжало жарить отдыхающих, а море все еще оставалось теплым и ласковым. Однако Коннору и Самойлову не удалось расслабиться: едва они спустились с трапа к встречающим их сотрудникам новороссийского управления ФСК, как узнали неприятную новость — ООО „Промон“ внезапно отказалось от покупки тушенки и по указанию руководства „Арруса“ трейлер повез груз в Адлер: некая абхазская фирма закупила тушенку с целью раздачи ее в качестве гуманитарной помощи населению, страдающему от экономической блокады. Из Адлера абхазская фирма своими силами собиралась перевезти груз в Сухуми.
— Позавтракаем, а дальше будет видно! — решил Самойлов и посмотрел на Коннора. Тот согласно кивнул головой. Трейлер никуда не денется.
6 сентября 1994 года, 14.23.
В салоне самолета имелись только два передних ряда кресел, остальные были сняты. Посредине салона был закреплен внушительных размеров металлический гроб. Когда Федулов вошел, вдова печально разглядывала дорогого ей покойника через окошко в верхней части гроба. Она вопросительно взглянула на Федулова сквозь вуаль. Тот представился, попросил предъявить документы.
Все было оформлено как положено. Вдова оказалась русской по происхождению, но турецкоподданой.
— Будете открывать гроб? — безразлично спросила вдова. Федулов отрицательно покачал головой и сказал:
— Просто взгляну.
Он подошел к гробу и заглянул в окошко, закрытое прозрачным пластиком. Покойник оказался черноволосым без малейших признаков седины, с одутловатым, восковой бледности лицом. Густые черные усы тщательно расчесаны, покойник казался вполне довольным: в похоронной конторе потрудились на совесть.
Тут Федулов заметил тянущийся к гробу шнур от розетки, вмонтированной в обшивку самолета. Розетка была самая обычная, при советской власти такие продавались в каждом магазине и стоили тридцать копеек. На розетке виднелась корявая трафаретная надпись красной краской: „220 В“.
— Что это за шнур? — с подозрением спросил Федулов.
— Кондиционер, — пояснила вдова. — Путь неблизкий, сами понимаете. Там внутри есть и автономное питание, но только на два часа.
Федулов осмотрел салон, заглянул в кабину летчиков.
— Вроде все в порядке, я пошел. Счастливого полета. Кстати, а что у вас в салоне розетки такие дубовые?
— Зато сертифицированные по ГОСТу! — отозвался пилот. Зевнув, он добавил: — Впрочем, они и не работают.
Федулов присвистнул и спросил:
— А вдова-то знает? А то протухнет покойник!
— А что ей, ждать, пока починят систему? — возразил пилот. — Ей улететь побыстрее надо. Мы предлагали сухой лед положить, так она отказалась.
— Ну ей виднее! — пожал плечами Федулов и пошел к выходу через салон. Проходя мимо гроба, он мельком бросил взгляд в окошко, сделал еще пару шагов и вдруг остановился. Повернулся к вдове и с нехорошей усмешкой заметил:
— А гроб придется открыть!
— Что? В чем дело?! — гневно воскликнула вдова.
— Прошу открыть гроб! — громко повторил Федулов. В его руке появился пистолет, и он демонстративно щелкнул предохранителем.
6 сентября 1994 года, 14.25.
— У вас нет ощущения, что наш трейлер может вдруг внезапно исчезнуть? — спросил Коннор, разрезая омлет. Оперативность местных чекистов приятно радовала: в маленьком кафе рядом с аэровокзалом их уже ждал горячий завтрак.
— Куда? — поинтересовался Самойлов. — Здесь горы, понимаете? Го-ры! Ну свернет он в какое-нибудь ущелье, — и окажется в мышеловке! Разгрузить трейлер и отправить груз через горы? Для этого нужно время и люди — много людей! Сменить машину? Кто мешает устроить поголовную проверку грузов? Дорога тут только одна — в Абхазию!
— А морской путь? — предположил Коннор. — Перегрузить груз в укромной бухте на небольшую яхту и…
— Взгляните на карту! — посоветовал Самойлов. — Здесь нет укромных бухт. Не беспокойтесь, все под контролем! Охотник обязательно явится за грузом сюда, в Адлер. Груз должен прибыть на территорию Турции, — только тогда он считается переданным контрагентам. Ведь так докладывала ваша агентура подробности договора? Контракт считается выполненным с момента прибытия груза на территорию Турции, Греции или Болгарии, — после этого сербы обеспечивают самостоятельную транспортировку. И зря мы с самого начала не обратили внимания на этот пункт! Вся затея с доставкой груза в Хорватию морским путем была всего лишь отвлекающим маневром, ловушкой для дураков, — и мы в нее попались! Нет, Охотник сам повезет груз через Абхазию, Грузию и Аджарию в Турцию!
— Но это очень сложно! — возразил Коннор. — Три границы, не считая обычных полицейских постов и проверок на дорогах!
— Царь македонский Филипп любил говаривать, что осел, нагруженный золотом, откроет ворота любой крепости! — напомнил Самойлов. — Охотнику следует опасаться российских и турецких пограничников, но с абхазскими военными и грузинской полицией он договорится без проблем, уверяю вас! Будем следить за грузом, и Охотник непременно появится в поле нашего зрения.
6 сентября 1994 года, 14.30.
Всю дорогу в кондиционированном ящике Сергей провел достаточно комфортно. Кондиционер был прекрасно отрегулирован, обеспечивал поступление свежего воздуха и поддерживал постоянную температуру. Лишь когда технотронный саркофаг установили в самолете, Сергей почувствовал, что кондиционер выключился. Он не знал, что при подключении к внешней сети автономный источник питания отключается. А то, что сеть 220 вольт на самолете оказалась обесточена, прошло незамеченным для хитроумной автоматики.
И вот Сергей лежал, задыхаясь и покрываясь потом, с нетерпением ожидая, когда можно будет покинуть свое укрытие, внезапно превратившееся в ловушку. Однако кто-то посторонний ходил по салону. Звукоизоляция в саркофаге была отменной, и Сергей почти ничего не слышал, однако уловил едва заметные вибрации от тяжелых мужских шагов. Вот этот кто-то снова прошел мимо, на этот раз к выходу. Сергей почувствовал облегчение, — и в этот момент крупная капля пота выкатилась из-под парика и сбежала по лбу.
— Открывай, сука! — крикнул Федулов. Женщина вздрогнула и шагнула к саркофагу. Щелкнул механизм. Лжевдова стояла у изголовья, и Федулов инстинктивно занял позицию в ногах. Это было его ошибкой: крышка поднималась в сторону ног. Сергей не стал ждать окончания работы механизма, — едва крышка начала подниматься, как он мощным ударом ног сорвал ее с шарниров и отбросил на Федулова. Федулов упал на пол, и в тот же момент острый каблук вдавился ему в запястье, — лжевдова оказалась весьма проворной особой. Федулов заорал и выпустил пистолет. Впрочем, табельный „Макаров“ вряд ли бы ему пригодился: Сергей уже стоял перед ним, направив на него внушительных размеров „Кольт-Питон“ и „ЗИГ-220“. Испуганные пилоты замерли на пороге салона.
