Сами берлоги представляют собой овальные камеры длиной и шириной 1,5 метра и около метра высотой. Иногда эти инженерные сооружения усложняются тем, что имеют ниши различной глубины, туннели и даже несколько камер. Земляные берлоги вроде тех, что приняты у бурых мишек, учёные обнаружили лишь в Канаде — на юге Гудзонова залива.
Весной, выходя из берлоги, медведица прокапывает наружу лаз, имеющий обычно наклон книзу. Так тёплый воздух, не выходя из камеры, скапливается под её сводом.
В принципе снежная берлога белого медведя — сооружение довольно тёплое (особенно, если сопоставить температуру внутри неё с окружающей средой). Успенский говорит, что в невскрытой берлоге воздух согрет до минус 9,9 градуса, при «уличной» температуре минус 30 градусов по Цельсию.
Именно температура, а не подросшие дети стимулирует медведицу покинуть своё снежное убежище. На острове Врангеля, как свидетельствует русский исследователь Беликов, массовое вскрытие берлог начинается при повышении температуры до минус 15–20 градусов и с началом устойчивой весенней безветренной погоды.
Возле взломанной берлоги семья медведей держится не более 4–5 дней, хотя в принципе если их застаёт пурга, то срок этот естественным путём удлиняется.
В зоопарках медвежата рождаются в ноябре или декабре, а на воле — тут учёные никак не могут прийти к согласию — между ноябрём и февралём. Большей частью у медведицы рождаются двое медвежат, в редких случаях — трое и чрезвычайно редко — четверо. Гренландские эскимосы утверждают, что ещё ни один из них не видел за свою жизнь медведицу с тремя медвежатами.
Только что родившийся детёныш белого медведя по размеру не больше крысы или морской свинки — длиной от 20 до 30 сантиметров, весит 450–900 граммов. Однако к выходу из берлоги — через два — два с половиной месяца один детёныш весит до 16 килограммов.
Выкармливание детёнышей — занятие достаточно изматывающее даже для белого медведя. Практически все медведицы с медвежатами, которых различные полярные исследователи встречали (читай — стреляли) в марте, были сильно истощены. Взрослая медведица, застреленная Кеттлицем, спутником Джексона, на Земле Франца-Иосифа, весила 176, а другая — и вовсе 136 килограммов.
Считается, что сразу после выхода из берлоги медведицы сперва нарушают свои привычки закоренелых хищниц и находятся на вегетарианской диете и питаются в основном лишайниками. Только много времени спустя звери приступают к более привычной для них охоте на тюленей. Интересно, что так же ведут себя после выхода из берлоги бурые медведи в приполярных областях, в частности на Аляске.
Охота, а значит — и питание этого зверя, связана почти исключительно с тюленями. Чаще всего их добычей является вездесущая кольчатая нерпа, которая нам больше известна по надписям в книжках и табличкам в зоопарках как «обыкновенный тюлень».
Тюлени не имеют возможности дышать под водой и поэтому вынуждены по нескольку раз за час выныривать на поверхность, чтобы набрать в лёгкие воздух для очередного нырка. Тут-то их и подкарауливает коварный полярный медведь. Летом и осенью, когда лёд ещё так плотен, тюлени, чтобы отдышаться и осмотреться, всплывают в трещинах и разводьях. Вокруг этих мест всё обычно утоптано следами многочисленных медведей-охотников, которые сами стараются держаться как можно незаметнее.
Норвежский исследователь Педерсен пишет, что если на солнечной стороне фьорда снег девственно чист, то теневая сторона его буквально истоптана бесчисленными медвежьими следами.
Когда лёд становится прочным и толстым, тюлени прекращают свои кочёвки и держатся в строго определённом районе, где они поддерживают в незамерзающем состоянии несколько лунок. Возле этих лунок или «продухов», как их называют русские поморы, их и караулит белый медведь. Он разламывает лапами ледяной купол, который намерзает над лункой, и давит вылезшего отдохнуть тюленя. Другие морские звери, в частности моржи, становятся его жертвами гораздо реже.
Тот же Педерсен утверждает, что медведь не может убить моржа-самца и нападает только на самок и детёнышей. Однако эскимосы рассказывают, что медведь прыгает на моржа с верха ледяного выступа. Схватив моржа зубами за загривок, медведь проламывает ему череп ударом лапы.
Среди эскимосов также широко распространены истории, что белый медведь способен проломить моржу череп куском льда, отломив его предварительно от тороса.
Российский исследователь Анатолий Кочнев, правда, считает все эти рассказы образцами мифов, сборником которых, по его словам, и является книга Перри. Однако сам он лично наблюдал несколько успешных охот белого медведя на моржа.
Как и все остальные медведи, полярные мишки не брезгуют мясом собственных сородичей, ни даже детёнышами своего же вида, будь они так неосторожны, что попадутся на расстояние успешного броска от одинокого «папаши». Зоолог Хейг-Томас пишет, что самец может пытаться даже подманить медвежат, идущих за матерью, пользуясь их природным любопытством, размахивая лапами и катаясь по снегу. В конечном итоге эти ухищрения служат для того, чтобы сожрать собственных отпрысков. Нансен непосредственно видел, как белый медведь изловил и съел двух годовалых медвежат. В той части книги, где пойдёт речь о мамашах медвежьего племени и почему они так опасны для человека, мы ещё вернёмся к этому явлению.
То, что белые медведи могут предпринимать в отдельные годы значительные кочёвки по земле вглубь материка, было известно довольно давно. Перри говорит о некоем медведе-рекордсмене, достигшем форта Маккензи, пройдя 180 километров вверх по реке Маккензи, по пути вламываясь в мясные склады и убивая собак.
Самая южная точка, где на морском побережье Евразии отмечен белый медведь, — побережье Кроноцкого полуострова Камчатки. Этот случай отмечен таким внимательным и щепетильным исследователем, как В. Аверин, которого трудно обвинить в склонности к преувеличениям ради сенсации.
Из прочих медведей я только вскользь упомяну малайского медведя, которого местные жители называют бируангом, медведя-губача, обитающего в тропической Индии, а также южноамериканского очкового медведя. Всё это звери небольших размеров (и даже очень небольших — по сравнению с бурыми и белыми гигантами). Самый мелкий и самый неизученный из них — это бируанг, который весит самое большее 65 килограммов. Он коренаст, силён и покрыт гладкой чёрной шерстью.
Населяет он обычно горные и равнинные тропические леса Бирмы, Индокитая, Малакки, а также Суматры и Борнео.
Бируанг — малайский древесный медведь (Helarctos malayanus).
© Фото Peter Fakler / Alamy Images.
Бируанг — самый «древесный» из всех медведей и буквально сутками может не покидать кроны. На деревьях он находит пишу и спит, принимая своеобразные солнечные ванны.
Он поедает нежные ростки кокосовой пальмы, фрукты и листья. Как и бурый медведь, он не прочь полакомиться муравьями, а также другими общественными насекомыми — термитами. Своими сильными лапами и когтями он разрушает их прочные жилища и извлекает съедобный объект длинным тонким языком и подвижными губами.
