Книга Центр мира, страница 12. Автор книги Михаил Кречмар

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Центр мира»

Cтраница 12

– Всё это я сказал вам, достопочтеннейший, дабы вы поняли, откуда у меня верительные грамоты вашего уйгуро-англичанина и его гвардии. И эти грамоты выглядят настолько впечатляюще, что я прямо сейчас привёз сюда то, о чём вы меня хотели попросить, – наличные деньги, двенадцать миллионов юаней.

«Полтора миллиона долларов!» – мгновенно пронеслось в голове у ахуна.

– Достопочтенный Абдужелил, – сурово сказал Кахарман. – Я отнюдь не желал просить у вас денег. Просто часть авуаров достопочтенного Измаила несколько…

– Неликвидна, – быстро сказал наркоторговец. – Я об этом предупреждён. Точнее, ликвидна, но не в банковской системе КНР. Золото и камни. Но я сейчас не об этом. Я прошу принять эту скромную сумму как бескорыстный вклад в нашу борьбу.

Поражённый щедростью Абдужелила, ахун подумал, что, несмотря на свой жизненный опыт, ему свойственно ошибаться в людях как в худшую, так и в лучшую сторону. Ему даже не пришло в голову, что одной из причин этой помощи, кроме просьбы шейха Калеба, являлось желание Абдужелила отвести взгляд правоохранительных органов КНР от Кашгара…

База отдыха «Хун Шань».

Китайская Народная Республика, провинция Синьцзян

Группа Гельмана – семеро обросших, пахнущих потом и тем особым человеческим запахом, который вырабатывается телом при максимальных нагрузках в снежных просторах Центральной Азии, людей – выходила к окраине посёлка Шавань, отмеченного на карте как Саньдаокэцзы.

Здесь, в китайской провинции Синьцзян, все населённые пункты имели по два, а то и по три названия: одно исконно местное на языке уйгуров, другое – такое же, но на монгольском, и третье – официальное, на титульном, как сейчас принято говорить, языке – китайском. Китайские власти таким образом пытались пресечь все попытки серьёзного сепаратизма в этой части страны, населённой преимущественно мусульманами: уйгурами, дунганами и казахами. «Ничего, – подумал Владимир – огромный, могучий черноволосый мужчина, мастер спорта по горному туризму, способный и сейчас, в свои пятьдесят четыре, нести сорокакилограммовый рюкзак тридцать пять километров в день. – Скоро китайское правительство переселит сюда миллионы ханьцев, на чём и кончатся все идеи хоть о какой-нибудь национальной автономии этого края».

Гельман уже различал блеск лобового стекла китайского военного джипа BJW – дальнего родственника старины ГАЗ-69, «слизанного», в свою очередь, с американского «виллиса». Джип прибыл с базы отдыха китайского заповедника Карас, с усадьбой которого Гельман вчера связывался с гор при помощи спутникового телефона.

Группа московских туристов подошла к джипу, Гельман показал свою карту маршрута, водитель радостно заулыбался и позвонил. Из-за угла вырулил японский микроавтобус, из которого выкатилась упитанная китайская девица, ткнула себя в грудь и сказала: – Надя!

Гельман тяжело вздохнул. Переводчики-китайцы уже порядком надоели во время заброски группы на высокогорье. А теперь ещё нужно было объяснять, что их надо отвезти в какое-нибудь тихое место для отдыха – без базара, парка аттракционов и сети универмагов, туда, где ребята могли бы придти в себя после восхождения и немного подсушить – подлатать снаряжение.

Несмотря на то что «Надя» упорно называла заповедник парком, а отдых у неё подразумевал «массаж, пиво, сауна», через полчаса группа уже ехала в ущелье Хун Шань. Рюкзаки туристов заняли практически всё свободное пространство джипа, что вызывало удивлённый смех водителя и нарочито испуганное приседание Нади.

«Чежолы! Очень чежолы!» – говорила она, трогая за лямку то один, то другой рюкзак.

– Блин, когда толпой тащишь, вроде не очень понимаешь, как их много, – хмыкнул Анатолий Островский, врач экспедиции. – А как в одну кучу сложишь – матерь Божья, их четверть тонны…

Автомобили снова ехали по направлению к Тянь-Шаню, с предгорий которого группа спускалась ранним утром.

– Сегодня и завтра ночуем на базе. Если я правильно понял эту щекастую, конечно. Занимаемся снарягой, спим. Послезавтра с утра нас везут в Урумчи, сегодня вечером надо будет подтвердить билеты на автобус.

По плану группа должна была вернуться в Алматы и уже оттуда вылетать в Москву. В столице Казахстана двое туристов превращались в тех, кем они и были в повседневной жизни, – в специалистов по прокладке газопроводов. Они сразу же попадали на совещание с участием представителей правительства Казахстана, после чего должны были лететь на Алтай, смотреть, как пойдёт «труба» через знаменитое плато Укок. Гельман же хотел встретиться со старыми приятелями-горниками и обсудить возможности проведения новых и сложных маршрутов на территории открывающегося для иностранцев Китая.

Туристская база «Хун Шань» располагалась в суровом, но очень живописном месте: на уступе горы, возле небольшого моренного озера, вдоль берега которого были рассыпаны огромные валуны – каждый размером со среднюю комнату в обычной малометражной московской квартире. Поверхность воды отливала серой сталью, а камни на берегу – какой-то едва уловимой голубизной. Валуны в сумерках казались синее воды и неба. База была выдержана в стиле, более характерном для южного и восточного Китая («А может, это задача у них такая – подгонять всё под стандарты метрополии?» – подумал Гельман) – белые ворота, черепичная кровля с приподнятыми а-ля пагода краями, трёхэтажное здание с кафе на первом этаже без каких-либо архитектурных изысков и некое квадратное строение на заднем плане, ближе к склону горы. На территорию базы машины туристов пропустили после долгого препирательства: обслуга всё повторяла на очень плохом русском: «Занято», – но Гельман снова созвонился по GlobalStar с директором заповедника, и тот, через переводчика, подтвердил, что они могут заселяться.

Ребята по старой привычке попытались разместиться в двух номерах, но Надя быстро объяснила, что при общекитайской дешевизне они могут занять четыре двухместных номера.

Приняв душ, все участники маршрута спустились в кафе, но здесь их ждала неожиданность.

Кроме них в зале находился ещё один европеец – невысокий крепыш, лет тридцати пяти – сорока, стриженый наголо, с характерными чёрными густыми бровями, сползающими к переносице, отчего выражение его лица приобретало задумчиво-страдающий вид. Пухлые губы и искрящиеся карие глаза плейбоя наводили на мысль, что их обладатель должен очень и очень нравиться женщинам. Несмотря на вечернюю прохладу, он был одет в простую и лёгкую рубашку с короткими рукавами. Бритоголовый левой рукой перебирал нефритовые чётки. Услышав русскую речь, он улыбнулся и попросил разрешения подсесть к группе.

– Привет, соотечественники, – мягко произнёс он, – отдохнуть приехали?

– Да заканчиваем отдыхать-то, – грубо пресёк вопросы Гельман, который в каждом русском, встреченном за рубежом, видел или уголовника, или нувориша.

– Отдохнуть это у него называется, – скривился Островский, – десять дней и четырнадцать перевалов!

– Зато первопрохождение, – рыкнул на него руководитель. – Во всех справочниках теперь значиться будет. Есть с чем в могилу ложиться!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация