– Ну-ка проверьте, нет ли там дырок, – засуетился Александр
Михайлович.
Честно говоря, он всем только мешал, и я сердито сказала:
– Отвяжись, без тебя ясно, как поступить.
Дегтярев побагровел:
– Вас ни на секунду нельзя оставить одних, без руководства,
процессом должен управлять человек, четко представляющий себе цели и
последствия, а также видящий пути достижения наилучших результатов. Вот скажи,
вы сейчас суетливо дергаете в разные стороны брезент, а, на мой взгляд, сначала
надо четко понять: для чего мы вынули его из гаража? Какова конечная цель
действий? Что желаем получить?
Я на секунду обалдела, но потом спокойно ответила:
– Милый, неужели ты не понял? Конечная цель – поймать
Аркадия и Индюшку, вон они сидят на ветке, словно попугайчики-неразлучники.
Дегтярев сердито отвернулся и набросился на Сергея, изо всех
сил тянущего край брезента:
– Надо натягивать, давай, давай!
Наконец, несмотря на присутствие полковника, мы выстроились
кругом. Александр Михайлович закричал:
– Внимание, пять, четыре, три, два, один… пуск!
Я вцепилась в ткань, но ничего не последовало.
– Эй, Кеша, ты где? – Полковник задрал голову вверх.
– Тут.
– Чего не прыгаешь?
– Ты же сказал «пуск», вот я и ищу кнопку, на которую
следует нажать, чтобы стартовать в космос, – пояснил Кеша.
– Хватит острить, – вскипел Дегтярев, – смотри не оставь в
гнезде Индюшку!
– Ты думаешь, я способен забыть, зачем полез на елку, –
хмыкнул Кеша и, обхватив скулящую мопсиху руками, обвалился вниз.
Как ни странно, но мы удержали ткань, и спустя пару секунд
Зайка и Маня целовали сердитого Кешу.
Менты молча скатывали брезент. Охающий Иван выполз на
крыльцо, сел на ступеньки и заявил:
– Тошнит.
– Только не на вымытую лестницу, – встрепенулась Ирка, –
отползай в сад.
Доктора и промолчавшая все время медсестра выжидательно
посмотрели на Зайку. Ольга оторвалась от вновь обретенного мужа и побежала за
кошельком. Дегтярев удовлетворенно заметил:
– Правильно организованное дело всегда приносит нужный
результат, главное – четко продумать цели и действия.
Я оглядела клумбы с истоптанными цветами, стаю дворовых
собак, нервно дышащих поодаль, и спросила:
– Может, чаю?
Милиционеры замялись, а доктора сразу пошли в дом.
– Ладно вам, ребята, – Федор хлопнул по плечу Сергея, – я
зла на вас не держу, служба такая! Пошли, я привез кедрач.
– Это что такое? – заинтересовался полковник.
– Ща попробуете, – улыбнулся Федор, – потом за уши от
бутылки не оттянешь.
Все бодро побежали в столовую, я осталась одна, постояла
пару минут, наслаждаясь ночной свежестью и наступившей тишиной, потом поежилась
и двинулась следом за домашними. Сзади раздался счастливый визг. Я обернулась и
увидела, что Индюшка с самым радостным выражением морды предается разврату с
серой дворняжкой. Очевидно, на сексуальные способности мопсихи из хорошей семьи
не повлияло ни падение из окна, ни долгое сидение в гнезде, ни полет к земле. У
Индюшки оказалась на редкость устойчивая психика. Чуть поодаль за процессом
наблюдал несчастный, страдающий от безответной любви Хуч.
Глава 16
На следующий день мне пришлось заниматься тягостными
обязанностями. Милиция наконец разрешила выдать тела Роди и Нели для похорон.
Поскольку никаких родственников у Кутеповых не было, то все заботы упали на
плечи друзей. Валя Аносова занималась поминками, Гриша Марков общался с
погребальной конторой, а мне вручили две пухлые записные книжки и велели:
– Обзвони всех, по алфавиту. Тем, кто не знает о несчастье,
расскажи о случившемся и сообщи, что кремация завтра, в десять утра, на
Митинском кладбище.
Вспомнив не к месту, что в Древней Греции и Риме гонца,
принесшего печальное известие, убивали, я села за телефон.
Услыхав известие, люди реагировали по-разному. Кто-то
пугался и глупо бормотал:
– Э-э-э… Завтра не могу, дела… пришлю венок.
Другие, в основном женщины, начинали кудахтать:
– Боже! Расскажите скорей, как произошло несчастье! Он упал
на нож, а она вывалилась из окна?! Да ну!
Третьи молча выслушивали меня и сухо отвечали:
– Хорошо, спасибо за информацию.
Примерно через два часа я устала так, словно таскала камни
для строительства египетских пирамид, но деваться было некуда, и я набирала
очередной номер. Ободряло одно: телефонная книжка Роди заканчивалась, я
добралась до буквы Ф, и на этой страничке имелась лишь одна запись: Фаустов
Александр Валерьевич. Около фамилии было записано несколько номеров телефонов –
очевидно, рабочий, домашний и мобильный.
По первым двум никто не откликнулся, а по мобильному
ответила женщина, судя по голосу, молодая.
– Алло, – протянула она, – кому я понадобилась?
Слегка удивившись, я попросила:
– Можно Александра Валерьевича?
Дама помолчала мгновение и уже другим тоном осведомилась:
– Какого?
– Фаустова.
– Его нет, он в командировке. Кто его спрашивает?
– Понимаете, тут такое дело… Вы его жена?
Невидимая собеседница закашлялась и ответила:
– Какая вам разница?
– Извините, если вопрос показался бестактным, я не хотела
вас обидеть. Тут такое дело. Похоже, Фаустов дружил или, по крайней мере, был
знаком с Родионом Кутеповым.
– Никогда не слышала о таком, – быстро сказала женщина.
– Пожалуйста, передайте господину Фаустову, что похороны
Родиона и его жены Нели состоятся завтра, в десять утра на Митинском кладбище.
Повисло молчание, потом женщина со злостью выкрикнула:
– Идиотские шуточки! – и бросила трубку.
