Сашенька стала похожа на огнетушитель. Секунду она сидела
молча, потом, глубоко вздохнув, вынула из сумочки свидетельство о рождении Лизы
и протянула Кеше.
– Насколько я понимаю, этот документ уравнивает права
девочек.
Аркадий повертел в руках книжечку.
– Вот это пердимонокль! Ну и дела!
– А что там? Что? – засуетилась Маня.
Аркадий протянул свидетельство Зайке. Ольга охнула и
уставилась на Лизу.
Когда зелененькая книжечка попала наконец в руки Раисы, та в
негодовании закричала:
– Нет, это подделка! Такого быть не может!
– Отдавайте на любую экспертизу, изучайте под микроскопом, –
гордо заявила Саша, – ничего противозаконного не увидите! Документ подлинный.
Лиза дочь Родиона!
– Незаконная, – ринулась в атаку Раиса.
Саша повернулась к Кеше:
– А что закон говорит в этом случае?
– Внебрачные дети уравнены в правах с теми, кто рожден в
законном браке, – растерянно ответил наш адвокат, – основная задача доказать
родство, но в этом случае все ясно. Родион признал девочку.
– Но как… Откуда?.. – бестолково начала спрашивать Раиса. –
Я никогда и слыхом не слыхивала об этой… Просто чушь какая-то!
Сашенька торжествующе посмотрела на почти поверженную
соперницу и сказала, тронув меня за плечо:
– Уж извини, хотели-то как лучше…
Ага, а вышло, как всегда. Сейчас в нашем доме разгорится
дикий, первобытный скандал. Хорошо бы без мордобоя обошлось. Вон какая красная
сидит Саша, а у Раисы на щеках ходят желваки. Как бы бабоньки не кинулись друг
на друга, на всякий случай я быстро схватила бутылку «Эвиан» и открутила
пробку. Если дамы примутся выдирать друг у друга волосы, плесну в них
минеральной водой.
Но Раиса неожиданно мирно спросила:
– Может, расскажете нам, как у вас любовь получилась? Уж не
стесняйтесь, родственники теперь!
На щеках Саши слегка поблекла краска.
– Стыдного в этой истории ничего нет.
И она стала рассказывать. Никто не перебивал Сашу, даже Маня
сидела тихо, изредка шумно вздыхая. Сашенька сухо изложила факты, опустив
кое-какие рассказанные мне романтические подробности. В адаптированном варианте
ситуация выглядела обыденно. Родя приехал в командировку, Саша потеряла голову.
В результате на свет появилась Лиза.
– Я любила Родиона, – делано спокойным голосом вещала Саша,
– намного больше, чем Неля. Кстати, она изменяла Роде, он об этом знал, но ни разу
не дал жене понять, что он в курсе ее амурных похождений. Так что Аля запросто
может быть не дочерью Кутепова, а Лизочка совершенно точно отпрыск Родиона!
– Для получения наследства это не имеет значения, – объявил
Кеша, – главное, что Родион считал Алю…
Внезапно Алечка, бледная, словно у нее из вен вытекла вся
кровь, подлетела ко мне и отвесила пощечину. Я, не ожидавшая наскока, упала со
стула.
– Муся, – завопила Маня и ринулась на Алю, – ах ты дрянь!
Все вскочили на ноги. Я сидела на паласе, чувствуя, как одна
щека горит огнем. Кеша крепко держал вырывающуюся из рук Маруську, Раиса и
Дегтярев схватили бьющуюся в истерическом припадке Алю.
– Да! – кричала та. – Еще мало ей! Это она привела сюда
этих… новую дочку с маменькой. Неля всегда говорила, что Дарья слишком
любопытная и во все дыры нос сует! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Топая ногами, Аля мотала головой, черные блестящие волосы
упали девочке на шею, заколки посыпались на пол. Саша обняла перепуганную Лизу.
Ольга бросилась на кухню за валокордином. Хучик выл под торшером, Снап засунул
голову под диван, наш ротвейлер в минуту опасности превращается в страуса,
главное для него – спрятать морду, а о филейной, мелко дрожащей, выставленной
всем на обозрение части он почему-то не беспокоится. Черри залезла на диван и
лаяла, как безумная. Банди, по обыкновению, надул лужу…
– Убить ее мало, – бесновалась Аля, – Дарья меня ненавидит!!
– Что ты, детка, – я попробовала успокоить ребенка, –
конечно, получилась ужасная ситуация, но я преследовала благие цели, хотела,
чтобы около тебя были родные люди.
– Ненавидит, – не слушала мои речи Аля, – ненавидит! Она
маме советовала сдать меня в интернат! Ненавижу, ненавижу! Вечно приходила,
улыбалась! Ненавижу! И Машку ненавижу! Дура толстая, кретинка безмозглая! Мама
ее мне в пример постоянно ставила: «Ах, Машенька веселая, приветливая, а ты
бука». Ненавижу…
– Молчи! – заорала Маша.
Хучик взвыл еще громче.
– Ненавижу всех, – визжала Аля, потерявшая человеческий
облик, – ненавижу! Убить всех, всех, всех… А мама и папа – они-то всем врали…
Внезапно Раиса схватила Алю за плечи, встряхнула и со всего
размаха влепила бьющейся в припадке девочке оплеуху. Аля всхлипнула.
– А ну закрой рот, – велела тетка, – немедленно!
Алечка вздрогнула.
– Ты должна молчать, – сурово заявила Раиса, – иначе будет
плохо, понимаешь? Ну же, постарайся справиться с собой.
Аля судорожно вздохнула, дернулась, потом закатила глаза и
рухнула на ковер, словно ей подпилили ноги. Все засуетились вокруг потерявшего
сознание ребенка. Когда быстро пришедшую в себя Алю унесли в спальню, я
попыталась встать с ковра, но не сумела, ноги меня не держали.
– Вовсе я не советовала сдать Алю в интернат, – принялась я
оправдываться, – Неля жаловалась, что у дочери плохо идет французский, вот я и
посоветовала ей отправить Алечку на три летних месяца в Париж, в колледж Святой
Магдалины, девочка бы вернулась с отличным словарным запасом. Неля стала
уговаривать Алю, но та не захотела, и идея отпала. Вот уж не думала, что
девочка так восприняла мое вмешательство!
– Чего приседаешь?! – рявкнула Зайка. – А то мы не знаем
тебя! Выбрось эту ерунду из головы!
– А меня она за что ненавидит? – глотая слезы, прошептала
Машка. – Ну при чем тут я, если Неля ее букой обзывала?
Раиса вздохнула:
– Ты, детка, не держи зла на Алю, она вовсе так не думает,
это ее горе кричало. Ну подумай, легко ли без родителей разом остаться?
Манюня затрясла головой.
– Ужас, если с мусечкой что случится, я просто не переживу.
