Ого! Аптекарский приказ под руку. И сыск. Вот причина зависти Годунова. Он сам рвался к этому посту и надеялся получить его. Еще тогда, когда покойный Малюта свел их для тайного сговора. Оттого он так уверенно заявлял, что исполнимо извести и самого царя, и сына его, Ивана Ивановича. Сорвалось, выходит.
«Что же, придется мне заменить Бориса в этом щекотливом деле».
А государь продолжал:
— Начнешь пригляд за тайным сыском и Аптекарским приказом не вот так, сразу. Вначале исполнишь два моих важных поручения, за которые Бог простит тебя, да и меня тоже, ибо вынуждает меня к этому сам рвущийся к престолу.
Поняли оба, о ком идет речь. У Богдана защемило сердце, а Борис великим усилием сдержал торжество.
Грозный, не заметив ничего в поведении дворовых слуг, продолжал:
— Знать мне дали, что брат мой коварный, кому я простил попытку захватить трон, торопя смерть мою, дал доброе место в Кремле для постройки терема, отдал ему Боровск, Дмитров, Звенигород, взяв взамен лишь Старицу, не утихомирился. Волхвов и колдунов собрал в Дмитрове и даже в Кремль их звал, чтоб порчу на меня и на сына моего наслать. Могу ли я такое простить?
Ловок Борис. Ох и ловок. Перевалил все свои каверзы на князя Владимира, а сам потирает руки от удовольствия. Похоже, знал он, чего ради спешно звал к себе царь его, Богдана Бельского.
«Посольство! Воеводство! — возмущался Бельский, ловко скрывая ярость. — Да, родственничек! Ничего, теперь я оружничий!»
— Не знал я ничего этого без Малюты, ока моего любезного, всевидящего, что крамола голову подняла, а дознаться некому, — со вздохом продолжал Грозный исповедь. — Вот и не знавши ничего, решил я доверить коварному брату рать, которую велел ополчать в Нижнем Новгороде и по воде спускаться в Астрахань, чтоб наказать непослушных ногаев. Получив же весть о замысле против меня и наследников моих, передумал волю свою. Вдруг, получив в руки рать великую, Владимир не к Астрахани ее поведет, а на Москву. Или объявит себя великим князем Поволжья и Сибири. В Костроме, где он сейчас речной флот готовит, его величают царскими почестями. Смущает меня и то, для чего он взял с собой всю семью, которую отправил вначале в Дмитров, а вот теперь перевез в Кострому. Не иначе, как с умыслом тайным.
— Скажи, государь, тайно ли казнить намерился, либо принародно?
Замешкался с ответом Грозный, вот тут и поспешил со своим словом Борис:
— Позови, государь, его к себе. Вроде бы на совет по новой вести, полученной, якобы, из Астрахани.
— Оно так-то лучше бы, только не заподозрит ли коварный брат мой неладное? Улепетнет, чего доброго, в Нижний Новгород. Ледоход прошел, вода чистая. Ладно ли такое?
— Мы с Богданом подумаем, как избежать подобного.
— Думайте, только недолго. Завтра чтобы — в путь.
«Вот присасывается пиявкой! — негодовал, можно сказать, Бельский. — Неужто без него не смогу сделать все, как требуется?»
Пыхти, однако, не пыхти, а слово царем сказано, его не изменишь. Придется совет держать и вдвоем докладывать о замыслах своих. Если удача, то царская милость на двоих, а просчет — Бельскому головой отвечать.
«Ладно! Сочтемся!»
Уже через полчаса обмена мнениями готов был план. Ниже Костромы, в Караваеве, а для надежности и в Наволоках посадить засады для осмотра всех судов, какие станут спускаться вниз по Волге. В Ярославль тоже послать пару сотен из царева полка. В Кострому ехать Бельскому с малой охраной и путными слугами. Как гонцу царскому ехать. Но тайно под рукой держать до полутысячи мечебитцев конных. Да так укромно, чтобы не прознал бы о ней князь Владимир. Но обмозговав все, Богдан и Борис не поспешили к царю, решили повременить до вечера. Пусть не считает, что плевое задание он им дал.
Иван Васильевич одобрил план без всяких поправок. Высказал лишь одно пожелание.
— Семью его тоже надо привезти.
— Приглашу, государь, и ее, — пообещал Бельский. — От твоего имени. Погостить, мол, у царя, пока решаются ратные дела. В крайнем случае, принуждением привезу.
— Согласен. Но без принуждения лучше.
И снова Годунов с советом:
— Не оставишь же ты, государь, без внимания тех, кто встречал в Костроме крамольного князя с крестами и хлебом с солью и великою честью?
— Не оставлю. Всех в Москве или здесь, в Слободе, казню. Но после, когда рассчитаюсь с коварным Владимиром.
«Выходит, и это — мне», — подумал Богдан и не ошибся. До самого конца доводить расправу Грозного с князем Владимиром. Даже с его матерью. Но к этому время еще подойдет. Сейчас же нужно споро готовить в поход тайную полутысячу, рассылать засады по берегу Волги, слать сотни стрельцов в Ярославль и готовиться к отъезду самому, ибо любая задержка может вызвать не только недовольство Грозного, но испортить все дело: кто поручится, что нет в Александровской слободе тайного сторонника князя Владимира, который успеет предупредить Кострому, а она возьмет и ощетинится.
Неясно и то, как поведет себя Борис. Его тайные мысли не раскусишь.
Отправлены засады, ушла и полутысяча, воевода которой с Бельским до мелочей обговорили, как станут взаимодействовать; пора в дорогу и самому Богдану. Но как предстать пред князем Владимиром? В парадных доспехах или в охабени
[22]
с собольим воротником-кобенякой поверх камзола и в собольей же шапке? Выбрал второе, ибо доспехи могут насторожить.
Ни к чему все эти мудрствования. Либо князь Владимир ловко притворяется, либо и в самом деле не имеет крамольных намерений, свыкся о тем, что престола ему не видать. Принял он посла Ивана Васильевича со всеми почестями и, посчитав его посланным узнать, как идет подготовка речной флотилии к походу на Астрахань, сразу же поехал с ним к затону, где уже были спущены на воду не только ладьи и раньшины
[23]
, но и юмы для перевозки большого огневого наряда.
— Сразу же, как прошел ледоход, все построенные каравелами суда спустили на воду, чтоб не рассыхались. Через неделю придут корабли и плоты из Ярославля и тогда спускаюсь в Нижний.
— Все увиденное обскажу царю Ивану Васильевичу, но вернее меня ты, князь, обо всем поведаешь царю сам.
— Как? Ты, стало быть, не для смотрин?
— И да, и нет. Поглядеть велено, но главное, звать тебя в Александровскую слободу на совет. Новые вести пришли из Астрахани, вот что-то придется менять. Звал Иван Васильевич и семью твою погостить. Когда ты в Нижний подашься, он ее с собой возьмет в Кремль. Не везти же тебе в поход жену и юных сыновей?
— Вестимо, нет. На днях думал отправить их в Дмитров. Но если царь зовет в гости, как не уважить?
