– Линяем отсюда! – подал голос кореец. Он все это время стоял в дверном проеме и молча наблюдал за действиями Соленого.
Отерев с ножа кровь, Солонов сложил его и сунул обратно в карман. Затем осмотрел комнату и, повернувшись к Киму, согласился:
– Да. Уходим…
* * *
…«Мерседес» Игоря Ивановича Серегина, а за ним и темно-синий автомобиль Монахова, в котором он ездил исключительно по служебным делам, двигались из Ленинграда в приозерском направлении. Туда, где еще в 1939 году проходила знаменитая, линия Маннергейма. Их сопровождали два джипа с личной охраной Бизона.
Эта система укреплений создавалась с двадцать седьмого по тридцать девятый годы под руководством всемирно известного генерала Ба-ду – талантливейшего военного инженера.
Как свидетельствуют официальные документы, линия пересекала весь Карельский перешеек от Финского залива до Ладожского озера широкой полосой в 90 километров.
В зоне обеспечения – ближе к Санкт-Петербургу – было создано 220 километров проволочных заграждений в 15 и 45 рядов, 200 километров лесных завалов, 80 километров противотанковых надолбов и множество долговременных огневых точек из железобетона. Местность в промежутке от Сестрорецка до Рощина (выборгское направление) и от Осельков до Лемболова (приозерское) являет собой мощнейшее фортификационное сооружение, рассчитанное на века. От электричества до канализации, от кинозала до складских бункеров. Все это вместе взятое именовалось со времен возведения линией Маннергейма. В здешних местах теперь прочно обосновались люди Бизона и Монахова. Это их тайное государство, надежно укрытое под землей на десятки метров, уходящее вниз на четыре уровня, надежно охраняемое и неприступное.
Кореец ехал в первой машине, с Серегиным. Там же находились и два телохранителя хозяина «мерседеса». А Соленый сидел на заднем сиденье BMW, зажатый с двух сторон охранниками Монахова. Впрочем, те делали вид, что всего лишь совершают автопрогулку, любуясь красотами Карельского перешейка, по территории которого они уже мчались.
Сам Иннокентий Всеволодович расположился рядом с водителем.
– Куда едем-то? – спросил Соленый, начиная волноваться.
– Бизон решил показать вам базу, – расслабленно ответил Монахов. – Поверь, она ничуть не хуже той, что была у вас на Тянь-Шане.
– Ну-ну, – хмыкнул Соленый и больше за всю дорогу не произнес ни слова.
Через два с половиной часа пути автокавалькада съехала с асфальтированной трассы на грунтовую лесную дорогу. По обе ее стороны тянулись смешанные леса. А там, где наступало редколесье, можно было увидеть чистейшие зеркала северных озер со множеством водоплавающей дичи. Все это напоминало Соленому Дальний Восток.
Сегодня утром на даче в Тарховке Бизон пристально следил за Соленым и корейцем. Но те ни малейшим движением не вызвали у него каких-либо подозрений. Были спокойны и в меру общительны. Серегин также старался не выдать своего возбуждения, вызванного событиями прошедших суток.
Грунтовая дорога между тем уперлась в завал. Проезд был перекрыт двумя завалившимися могучими стволами деревьев. Все машины остановились.
– Приехали! – воскликнул Соленый, думая о том, что сейчас придется вылезать из машины и всем скопом разбирать завал. Тут-то его и кончат. А вот если не замочат в этом тупике, то не замочат вообще.
Но вот из «мерседеса» вышел один из телохранителей Бизона. Односложно выкрикнул что-то в самую чащу. А в следующую секунду глаза Соленого полезли на лоб. Оба толстенных дерева, поваленных, как думал Солонов, ураганным ветром, стали сами собой медленно подниматься, будто шлагбаумы! Спустя полминуты проезд был свободен. Автоколонна вновь двинулась в путь. Не поверив своим глазам, Соленый оглянулся. Так и есть. За их спинами, когда последний из джипов сопровождения пересек определенную черту, оба могучих лесных исполина вернулись в прежнее положение, перегородив дорогу!
– Чертовщина! – невольно вырвалось у него.
Через полчаса, когда «мерседес», BMW и оба джипа, выехав на небольшую опушку, аккуратно припарковались, Соленый понял: теперь приехали. Все стали выходить из машин. Затем Бизон, подойдя с корейцем к Монахову и Соленому, радушно произнес:
– Милости прошу в наше хозяйство!
Следом за его словами неизвестно откуда донесся звук скрежещущего железа и непонятный механический рокот.
На их глазах середина опушки стала медленно раздвигаться, и вскоре на том месте, где произрастал тесячелетний дерн, образовалась глубокая… дыра. Подойдя ближе, Соленый увидел, что изнутри вход в шахту подсвечивается множеством ламп, а все, что ниже уровня поверхности земли, отделано высококачественным железобетоном. Вниз вели ступеньки с поручнями.
– Прошу, господа! – пригласил Бизон и первым направился вниз.
Корейцу и Соленому ничего не оставалось, как только последовать его примеру. Жутковато. Но деваться некуда. Не изобличать же самих себя в трусости!
Как только все очутились на ведущей вниз лестнице, небесный свет над их головами померк.
Спустившись на четыре метра, они оказались на небольшой бетонированной площадке. Одну ее стену занимала мощная двустворчатая дверь. Судя по мигающим справа на табло лампочкам, дверь эта имела электронное управление. Бизон нажал несколько кнопок, и обе створки медленно раздвинулись. Впереди был длинный и узкий коридор, по которому и направились спустившиеся в подземный бункер люди.
– Ни фига себе! – постоянно повторял Соленый.
Кореец шел молча. По тому, как он сжимал руки в кулаки, можно было судить о его внутреннем состоянии. Охранники и судили. Они были заранее проинструктированы Бизоном и Монахом не спускать глаз с этих двоих.
Коридор завершился дверью, похожей на первую, но уступающей по габаритам. Преодолев ее, все очутились в огромной комнате, чем-то напоминающей зал фантастического замка. Из этого помещения расходились во все стороны коридоры и тоннели. Само оно было великолепно освещено и уставлено роскошной мебелью. Здесь же находились и незнакомые корейцу с Соленым люди. Все они были вооружены.
– Присаживайтесь, господа! – предложил Бизон и сам уселся в одно из кресел. – Здесь находится уникальная линия по производству водки всех отечественных сортов и даже виски! В стране с этим делом напряженка, насколько вам известно. Горбач постарался – людей без пойла оставил. Вот мы с Иннокентием Всеволодовичем и сподобились! – Он весело глянул на Монахова. – Этот участок работы я собираюсь в дальнейшем поручить вам. В благодарность, так сказать, за оказанные услуги…
Из слов, высказанных Бизоном, любой здравомыслящий человек без труда сделал бы недвусмысленные выводы. Ни кореец, ни Солонов слабоумием не страдали. Соленый тут же пошел красными пятнами. Ким сохранял обычную невозмутимость,
– В наем берешь? – зло спросил он. – Как быдло?
