Я с тяжелым вздохом поставила на прилавок поделку из
обожженной глины. На камине Зайка расставила жутких уродов из мрамора,
авторские работы безумного Виктора Ногэ, страшно модного художника, который в
последние годы решил переквалифицироваться в скульптора и, надо сказать, весьма
преуспел. Отвратительные каменные бюсты, лично мне больше всего напоминающие
голову профессора Доуэля
[4], торчат в комнатах практически у всех наших
знакомых. Зайка тоже пала жертвой моды. Если я сейчас приволоку вот эту
симпатичную кошечку, родом из Китая, и водружу ее около «нетленки» Ногэ, то
рискую услышать много нелицеприятного в свой адрес. Тут же перед глазами
возникла Зайка, презрительно сморщившая хорошенький носик.
– И кто ухитрился поставить возле произведения искусства
ЭТО? Впрочем, можете не отвечать, сама знаю кто, – зазвучал в ушах ехидный голосок
Ольги.
Бросив полный сожаления взгляд на приглянувшуюся кошечку, я
пробормотала:
– Нет.
– Не нравится?
– Очень симпатичная.
– Тогда почему не хотите взять?
– Дорого очень, – ляпнула я.
Гриша с сокрушенным видом покачал головой:
– Вот! Меня одели, а теперь ерунду взять не можете!
Я обозлилась на себя до слез. Ужасно некрасиво вышло, вроде
как я упрекнула Гришу за покупки.
– Деньги у меня имеются, – я бестолково принялась
оправдываться, – но на кошку нет, то есть и на киску хватит, но не надо… Все!
Довольно! Она мне просто не нужна.
Мы пошли к «Пежо».
– Сделай одолжение, сядь сзади, – попросила я.
Гриша с сомнением оглядел машину.
– Мне туда не втиснуться.
– Ну, постарайся.
– А почему мне нельзя опять спереди сесть?
Я вздохнула, ну не говорить же мужику правду: ты так облился
лосьоном после бритья, что у меня сейчас начнется приступ безудержного кашля.
– Видишь ли, ты крупный человек и загораживаешь мне зеркало
бокового вида, – нашлась я, – так и до аварии недалеко.
– Ага, – кивнул Гриша и, тяжело сопя, полез внутрь
«пежульки».
Умоститься сзади ему удалось далеко не сразу, только с
третьей попытки он влез в салон и кое-как устроился на сиденье.
– Тебе удобно? – спросила я.
– Очень, – пробормотал Гриша.
Я оглянулась. Да уж, этот вор деликатный человек. Голова
Гриши снова подпирала крышу, колени торчали около ушей, а руки пассажир закинул
за голову.
– Потерпи немного, – попросила я, – тут езды всего пять
минут.
– Мне хорошо, – пробубнил Гриша, – чай, не на нарах
всемером.
Я включила радио, и под заунывное пение не слишком
голосистой певицы мы прикатили в Ложкино без всяких приключений.
Выйдя из машины, я велела Грише:
– Вылезай, приехали.
Но он не двинулся с места.
– Ты чего сидишь? – удивилась я. – Вылезай!
– Как?
– Очень просто, подвинь переднее сиденье до упора и выходи.
– Оно не шевелится, – грустно ответил Гриша.
Я подергала туда-сюда спинку кресла. Надо же! Только что
пассажирское место свободно перемещалось на полозьях, а теперь стоит намертво.
– Ну-ка, поднажми, – велела я.
– Сломать могу.
– Не бойся, «Пежо» крепкий.
Гриша принялся трясти преграду, но ничего не произошло.
– Эй, мать, – высунулся из двери Аркадий, – тебя Вера
Карапетова к телефону, пятый раз звонит и злится, говорит, ты ее из ванной
вытащила, а сама уехала.
– Сейчас не могу! – крикнула я.
Аркадий вышел на крыльцо.
– Что мешает тебе пообщаться с Верой? Знаешь ведь ее
прекрасно, будет трезвонить каждые две минуты, всех достанет.
– Лучше помоги сдвинуть сиденье.
– И что бы вы все без меня делали? – покачал головой Кеша.
Я вытащила сигареты.
– У меня аллергия на дым, – подал голос Гриша, – сразу
задыхаться начинаю.
Пришлось отойти в сторону. Интересно, как он выжил на зоне,
имея патологическую реакцию на курево?
– Говорил же, – бурчал Кеша, заглядывая под сиденье, –
предупреждал, многократно предостерегал: не шмурыгай без конца креслом. И что?
– Что? – спросила я.
– То, – поставил диагноз Аркадий, – сломала! Теперь его не
сдвинуть.
– Совсем?
– Ну надо ехать на сервис, там все разберут.
– И мне теперь с Гришей в техцентр катить? – возмутилась я.
Аркадий секунду смотрел на меня, потом с иронией произнес:
– Мать, включи соображалку!
– Прекрати, – рассердилась я, – сам быстро придумай, как
вынуть Гришу.
– И думать не надо, – хмыкнул наш адвокат, – сиденье для
пассажира не отодвигается!
– Это и без тебя известно!
– Следовательно, надо подвинуть место водителя, – закончил
фразу Кеша, – тебя всегда подводит то, что сразу впадаешь в панику, а не
размышляешь над ситуацией дальше.
Ну вот, теперь он станет надо мной потешаться.
Действительно, глупо вышло, не догадалась вспомнить про кресло шофера.
– Впрочем, – Кеша мирно развивал мысль дальше, – подобное
поведение вообще свойственно представительницам женского пола, редкие особи не
начинают визжать, увидав неработающую кофеварку, нет бы спокойно посмотреть:
воткнута ли вилка прибора в сеть!
Так, теперь он припомнит, как я две недели тому назад
расстроенно сказала:
– Наша кофеварка сломалась, придется ехать за новой.
Ну кто же знал, что глупая Ирка, протирая пыль, зачем-то
вытащила штепсель из розетки! Самое обидное, что теперь Кеша будет вспоминать
тот дурацкий случай постоянно.
