– Сначала распрощайтесь с женой, а потом поговорим, – не
сдалась Настя.
– Но как я найду вас, став свободным человеком? – воскликнул
Женя.
– Вы сначала им станьте, – отрезала Настя, и, юркнув в
машину, она втянула в салон левую ногу. Евгений заметил у красавицы на лодыжке,
чуть повыше щиколотки, небольшую татуировку, то ли бабочку, то ли птичку, более
детально рассмотреть тату мешал красивый золотой браслет с колокольчиками,
украшавший ее ногу.
– Какие у вас духи, – неожиданно вырвалось у мужа Лики, –
просто сногсшибательные.
Настя неожиданно открыла сумочку, вытащила оттуда яркую
коробочку без всяких опознавательных знаков и вдруг сказала:
– Дайте руку.
Женя протянул ладонь. Девушка тряхнула коробкой.
– Держите, это мои любимые конфеты, – улыбнулась Настя.
Евгений послушно поднес руку к лицу, вновь проглотил
шоколадные драже и внезапно понял: либо он женится на Насте, чтобы всегда,
каждый день, постоянно видеть ее, обнимать, спать с ней в одной постели, либо
сойдет с ума. Никогда до этого, даже в ранней юности, он не испытывал такого
приступа всеобъемлющей любви, он и не предполагал, что способен на подобное
чувство.
Шофер завел мотор, и Настя умчалась. Евгений попытался
запомнить номер машины, но все цифры отчего-то оказались заляпаны грязью,
виднелись лишь буквы, три О. Очевидно, Настя была не из простых
автомобилевладельцев.
Евгений вернулся в ресторан, он без конца подносил к носу
ладонь, во рту остался странный вкус, и он окончательно перестал соображать,
что к чему. Когда улыбающаяся Лика, облаченная в белые кружева, подошла к нему
и взяла под руку, он чуть было не спросил у молодой жены:
– Кто вы такая?
Всю дорогу до гостиницы, пока супруга безостановочно
болтала, рассказывала, как она перестроит загородный дом, Женя молчал, тупо
глядя в окно. Мимо пробегали дома, мрачные, темные, с облупившимися фасадами.
Гостиница неожиданно показалась отвратительной, номер купечески помпезным,
двухспальная кровать, накрытая розовым стеганым покрывалом, пошлой. Цветы,
стоящие вдоль стены, воняли болотом, а когда Лика решила поцеловать супруга,
тот отшатнулся – от жены удушающе несло потом.
– Может, примешь ванну? – рявкнул Женя, чувствуя, как от
обилия неприятных запахов начинает раскалываться голова.
Лика захихикала:
– Давай вместе!
Испытывая сильнейшее желание дать ей по физиономии, Женя,
чтобы сдержаться, отвел глаза и наткнулся взглядом на ярко-синюю скатерть,
которая мирно накрывала овальный столик, точь-в-точь такого цвета было платье
на Насте. В ту же секунду он понял: ему наплевать на Лику, чихать на
установленные нормы и абсолютно безразлично, о чем станут судачить знакомые.
– Я хочу развестись, – заявил он.
Лика вытаращила глаза. Радуясь, что супруга не орет, не
падает в обморок и не закатывает скандал, Женя рассказал ей про Настю и
предложил:
– Завтра подаем заявление о расторжении брака. Извини за
причиненные неприятности, я компенсирую тебе все моральные издержки, получишь
хорошую сумму, куплю тебе квартиру, естественно, оплачу обучение Юры.
Лика только хлопала глазами.
– А теперь прощай, – заявил новобрачный и пошел к выходу.
– Ты куда? – кинулась к нему жена. – Милый, ты пьян, ляг,
поспи.
Женя легко отодвинул Лику и исчез. Бедная Ликуся пару секунд
просидела в оцепенении, потом принялась колотить вазы, из которых нагло торчали
букеты. Если бы дело происходило в обычной гостинице, то на шум мгновенно
сбежались бы другие постояльцы и представители администрации, но в «Сильвер
Плаза» апартаменты, которые снял сам Евгений, назывались президентскими.
Собственно говоря, это был целый этаж, самый верхний, с отдельным лифтом.
Остальные жильцы не имеют возможности даже случайно забрести туда. Обслуживающему
персоналу велено ни во что не вмешиваться и только улыбаться тем, кто снимает
комнаты стоимостью десять тысяч долларов за ночь. Пусть дорогой гость разнесет
весь номер в клочья, ему просто с любезным поклоном представят счет. Поэтому
Лику никто не остановил.
Выпуская пар, Ликуся металась по роскошным апартаментам,
вконец обессилев, заснула на брачном ложе, похожем на ипподром. В шесть утра ее
словно на пружине подкинуло вверх, рыдая от злости и обиды, она убежала из
отеля и рванула к нам в Ложкино.
Глава 3
Выслушав рассказ, мы с Зайкой влили в Лику стакан коньяка, а
потом уложили ее, мигом осоловевшую, в кровать.
Ольга посмотрела на часы и, завопив: «Катастрофа,
опаздываю!» – ринулась одеваться и докрашивать второй глаз.
Я побежала за ней.
– Делать-то теперь что?
Зайка влезла в тоненький красный свитерок и ответила:
– Найди Евгения и поговори с ним. Лика запросто могла его не
так понять. И потом, вдруг он шутил?
– Кому же придет в голову устраивать подобные розыгрыши?! –
возмутилась я.
Ольга схватила ключи от машины:
– В мире полно идиотов, мы же не знаем Евгения, вдруг он
кретин? Во всяком случае, следует выслушать обе стороны, а уж потом подумаем,
как утешать Лику. Кстати, не слышала, Антон Красков женился? Очень подходящая
партия для нее.
– Да что ты, – замахала я руками, – сильно сомневаюсь, что в
свете последнего бракосочетания Ликуся захочет опять затевать свадьбу.
– Ты плохо разбираешься в людях, – заявила Ольга и убежала.
Я спустилась на первый этаж, наткнулась на валяющуюся на
ковре в холле сумочку Лики, поколебалась немного, потом открыла ее, вытащила
записную книжку, нашла нужный телефон и набрала номер.
– Абонент находится вне действия сети, – заявил бесстрастный
женский голос.
Значит, это мобильный аппарат. Никаких других цифр на
строчке не было. Я решила пойти в столовую и спокойно выпить кофе, но тут
раздался звонок.
– Дарья Ивановна, – воскликнул незнакомый голос, – это из
Ветеринарной академии беспокоят.
– Что случилось? – испугалась я.
– Не волнуйтесь, – стала успокаивать меня женщина, – ваша
дочь Маша сейчас должна находиться на занятиях в кружке «Юный ветеринар»…
– Да, – перебила я ее, – а в чем дело?
