Она ликовала, потому что давно догадалась о том, что Серж считает ее самой разумной, молодой и симпатичной. Он выбрал ее главной, значит, это так и есть.
— Становись, билат, сука, дура! Бистра! Зарасы! — выслуживаясь, Танька все громче и яростнее ругала соплеменниц.
— Рафняйся! — поддержала подругу Машка-Манька. — Смирнать! Зарасы! Уря-я-я!
Что любопытно, за первую неделю Сергей запомнил сотню слов аборигенок, а смышленые Танька и Манька выучили более пятисот русских! И это не считая матюков и прочих ругательств! Матерились они отменно, с выражением, как когда-то попугай, любимец экипажа, на шхуне «Баунти».
— Ура! — воскликнули хором аборигенки без особого энтузиазма. Но каждая втайне надеялась, что сегодня и ей будет действительно «ура». Именно ей перепадет счастье, а не остальным тридцати девяти товаркам. Но «ура» доставалось далеко не всем, очередь за любовью продвигалась медленно, и даже порог двадцатилетних еще не был преодолен. Серега ограничился узким кругом подопечных, в состав которого входили шесть приглянувшихся ему молодух.
— Здравствуйте, мои дорогие и любимые подданные, товарищи женщины! — поздоровался Серега громко и протяжно, как на параде.
Ему нравилось здороваться по утрам с островом. Именно так, не с только с островитянками, а со всем островом, потому что после ответа баб пробуждались все обитатели этого кусочка суши. Попугаи и прочие птицы выпархивали из своих гнезд и громко галдели, какие-то животные верещали в глубине джунглей, а домашняя скотина с блеяньем, беканьем, меканьем, хрюканьем металась в загонах.
— Здраввв! — ответили бабы глухо и без энтузиазма.
— Плохо отвечаем. Мало каши ели? Или вас ночью не трахнули?! — хохотнул своей плоской шутке король. — Повторим! Здравствуйте, островитянки!
— Здравввв! — гаркнули тетки чуть громче.
— Плохо. С утра не ели или вас точно не е...? Так я, мать вашу, научу свободу любить! Я вам сейчас ваше коровье вымя накручу! Что сиськи выставили, дуры! Разучились здороваться? — перешел на грубый казарменный юмор Строганов. — Здравствуйте, телки!
— Здраввв желам Сирожа! — выкрикнула толпа.
Сергей замечал, что с каждым днем все больше превращается в грубого солдафона, настоящего хамоватого унтера-держиморду! По-видимому, это происходило от безнаказанности и безграничной власти. Из демократа и либерала Строганов стал настоящим монархистом-черносотенцем. Понравилось ему быть у руля.
— Пора заучить! Не Сирожа, а Сережа! Черножопые козы! Коровы недоеные! Ну ладно, я сегодня добрый, будем считать, что вы поприветствовали своего обожаемого короля.
— Ура! — воскликнули еще бодрее дамочки.
— Девушки! — смягчившись, продолжил Строганов. — С сегодняшнего дня начнем жить по-новому! Будем строить острог! Рыть землю, валить лес, таскать бревна.
А еще Сергей организовал полевые работы. Именно полевые, а не половые, чтобы окончательно растратить физическую энергию подданных. После военной подготовки он распределял женщин по объектам. Наряд на работу, наряд на службу, караул. Бабы не всегда понимали смысл всей своей деятельности, но это было неважно. Цель оправдывала средства, а цель была одна — измотать! Свои распоряжения король дополнял жестами, затрещинами, оплеухами. Делал он все не спеша, а куда и зачем торопиться? Впереди — двести лет жизни! Целая вечность, которую не прожить.
У аборигенок имелись инструменты наподобие палок-копалок и что-то вроде деревянных мотыг, но так как на два метра вглубь шел только песок, то на земляных работах им приходилось очень тяжело. Едва солдатки отрывали окоп, как он осыпался, они вновь все восстанавливали, и опять заваливался бруствер или стена. Поэтому окопы и блиндажи укрепляли сплетенными ветками, сучьями, палками. Но за неделю героических усилий десять щелей для укрытия и стрельбы стоя были готовы.
Час работы — десять минут перекур, еще час работы, а потом легкая пробежка трусцою для разминки. Бегали всем населением, от мала до велика. По окончании разминки женщины вновь становились землекопами. Никто Строганову не перечил, все боялись, что раздастся гром и белый господин кого-то убьет!
Передовой защитный периметр перед окопами, состоящий из ям-ловушек с заостренными кольями на дне, сделали еще через неделю. Население, занятое изматывающим трудом, постепенно отощало, стало заметно стройнее. Почему-то женщинам это не понравилось. Худоба на острове была явно не в моде и не приветствовалась.
Ритуал построения и приветствия повторялся каждое утро. Поднятия флага пока не было, его еще предстояло сшить. За три или четыре месяца — признаться, Сергей давно сбился со счета — стена за стеной появился ровный квадрат частокола, поставленного как раз по центру, между линиями траншей. Ворота, лесенки и помост для перемещения вдоль этих стен, бойницы — все было продумано и учтено. Теперь Строганов планировал выстроить еще и бревенчатую цитадель с вышками для наблюдения за берегом и морем.
Почему форт строился именно тут? Потому что доступный для лодок и судов проход в рифе был только в этом месте. Вокруг всего побережья острова торчали острые подводные камни, о которые любая пирога разобьется в щепы. А тут узкое, словно горлышко, пространство шириной метров в пятьдесят. Всюду вода бурлит, перехлестывая через рифы, а на этом участке волны плавно накатывают на берег. Сергей рассчитал, что внезапное вторжение может оказаться успешным лишь здесь.
— Бабы! Оглашаю список нарядов на работу. Приборка острова с задачей закопать все нечистоты. Ты, ты, ты... десять человек. Старшая — Танька. Далее, устройство туалетов. Рыть ямы, сколачивать настил, итого десять человек. Старшая на объекте — Машка. Остальным островитянкам — строевая подготовка под моим руководством.
Понимали подданные его речи или нет, поначалу его даже не волновало, слишком многое предстояло сделать. Вскоре всем миром принялись за строительство деревянного острога. Топор, украденный со шхуны, был всего один, а кольев требовалось много. Выручало обилие деревьев, выброшенных прибоем на песок. Пока папуаски волокли к крепости стволы топляка, Серж рубил под корень стволы молодых баобабов.
Конечно, это были не баобабы, но как в действительности назывались эти тропические деревья, Строганов не знал. Да и не так важны названия. Черное дерево, хлебное дерево, железное дерево, каучуковое... Назвал баобабами — и все тут! Он ведь не ботаник, не садовод и не флорист, а простой офицер.
Король рубил деревья топором, летели щепки, мощные «бабоебы» с треском падали. Да-да, именно такое название подходило деревьям больше всего, потому что затем десять теток хватались за многометровый ствол, впрягались и далее, до самого острога, имели секс без предела! С надрывом, до десятого пота, но без наслаждений. Перетаскивание деревьев оказалось самым радикальным средством для того, чтобы отбить всякое желание! Бабы так натрахивались за день, что вечером валились с ног и ни одна карга не пристала. Кроме Таньки и Маньки. Эти неугомонные девчонки были старшими на объектах, одна на лесоповале, другая на строительстве забора, и поэтому физически работали меньше подчиненных. Бригадирши-фельдфебельши сберегали силы для других славных дел.
