— Спасибо, не курю.
— Я тоже не курю, — подал голос Сашка, — но рюмку хряпну.
— А как же борьба с алкоголизмом? Согласно постановлению ЦК КПСС и Правительства в Советском Союзе весь народ в едином порыве начал борьбу с пьянством.
— Так это в Советском Союзе. Вот как приедем в него, так и начнем бороться, — засмеялся Сашка.
Мы дружно посмеялись, перекинулись еще парой фраз.
— Ну ладно, Сашка! Бежим отсюда, пока командир не проснулся и воспитывать не начал.
— А чего тебя воспитывать? Ты же замом его числишься в этом рейде. Штатный Сидоренко болен, так что воспитывать будут только взводного, — улыбнулся в усы связист, старший лейтенант Чичин.
— Н-ну, я так и знал. Снова взводный — крайний. Маленького все обидеть норовят. Все, быстро сматываемся, — пробормотал Сашка.
И мы уныло побрели обратно на задачи. Солнце начало припекать, чтоб не «свариться», нужно было спешить.
* * *
Несколько дней мы медленно «варились» и «поджаривались» под палящим солнцем, а по ночам пробивала дрожь от холода. В горах стояла тишина. Время от времени что-то происходило в эфире, нас это не касалось. Техника вся работала в кишлаках, поддерживая десантников местной бригады. Однажды рано утром получили приказ на спуск. Броня, бросок к площадке подскока — и вертушками в горы. Едва высадились, как по площадке ударили из «эРэСов». Реактивные снаряды с какой-то крыши пускали по наклонной доске.
Рассредоточившись, установили пулеметы и АГС, минометы, и из всего, что стреляло, рота принялась молотить по кишлаку. «Духи», наверное, уже и пожалели, что связались с нами. У роты и задачи не было чесать «зеленку», сами нарвались.
«Духи» отвечали огнем из стрелкового оружия — «эРэСы», наверное, кончились. «Утесом» мы придавили всех, кто пытался бегать по кишлаку.
Грошиков подозвал меня к себе:
— Ники! Возьми пулеметчика Мурзаилова и держи под контролем ручей. К тебе со всех взводов спустятся за водой. Смотри, чтоб не обошли и не накрыли. У нас все внимание на кишлак, будь осторожен. Водой-то нас не успели снабдить, а что будет дальше — не известно.
— Все понял, шеф! Если что, спасайте!
— Спасем, спасем.
Я подполз к камням, за которыми лежал пулеметчик. Солдат время от времени пускал короткие прицельные очереди и что-то бурчал на родном языке.
— О чем говоришь, Сайд?
— Ни о чем, это я пою, товаришш лэйтенант.
— Н-да. Довольно оригинальное пение, гортанное. Песня горца?
— Да, я в горах вирос и всо время жил.
— Ну и молодец. Бери пулемет и патроны и за мной к ручью. Приказ ротного. Родничок будем прикрывать.
— Хорошо, товаришш лэйтенант. Вода — это хорошо!
Этот верзила, заросший щетиной, с обветренным с детства горными ветрами лицом был похож на снежного человека. Только вместо дубины на плече нес пулемет ПК, который в его руках был не больше карабина. Настоящий «ёти».
Мы собрали свои фляжки для воды и быстро спустились к роднику. Утолив жажду горной водичкой из родника и наполнив фляжки, прилегли за бугорок. Вскоре начали спускаться один за другим солдаты на водопой, обвешанные пустыми флягами и РД впереди шел Витька Свекольников, нагрудника или подсумка с магазинами на ремне у него почему-то не было.
— Солдат! Ты почему без патронов?
— Как без патронов? У меня магазин в автомате.
Я взялся за магазин и отсоединил его от автомата. В рожке торчал один патрон, второй — в патроннике. Я хлопнул два раза магазином ему по лбу.
— Ты что, гад, делаешь. Идет бой, а ты ходишь без патронов! Теперь у тебя не автомат, а дубинка. Бегом в гору, за патронами!
Еще три перепачканных солдата дружно засмеялись.
— Чего ржете? Колесо, у тебя где патроны?
— В магазине, — гордо произнес солдат и отстегнул его от автомата.
Патронов в магазине не было вообще. Солдат побледнел и, повернувшись, рванул в гору. Догнав его в два прыжка, я влепил ему звонкого пинка под зад, отчего тот получил ускорение и перешел на бег на четырех конечностях.
— Кайрымов, автомат к осмотру! (Чего смотреть — два патрона.)
Я зло посмотрел в его глупое лицо.
— Кругом! Бегом!
Пинок ускорил и его движение. Мурзаилов, лежа у пулемета, издавал гортанные звуки, напоминающие рычание льва, но это был всего лишь смех.
У Алимова в снайперской винтовке был также только один патрон. И все. Две затрещины — и на гору вернулись все посыльные без воды.
Через пятнадцать минут водоносы пришли, обвешанные подсумками или торчащими изо всех карманов магазинами.
— Быстро набирать воду и помыться! Вы что думаете: это моя глупая прихоть? Без патронов спускаетесь, а если мы на засаду нарвемся? Год назад в батальоне из третьей роты одиннадцать осло… бов, вот также за водичкой спускались налегке. Яйца их и уши у «духов» до сих пор в трофеях.
— Да тут же рядом, — начал оправдываться Алимов.
— Рядом не рядом, но вы бы и дальше так же пошли бы. Магазин пристегнут, а что в нем — неважно. Один рожок полный, а это на две минуты легкой перестрелки. А что дальше?
— Воду тяжело нести, фляжек много, — вздохнул Свекольников.
— А твое тело тащить будет еще тяжелей. Запомнить на будущее: патронов много не бывает, лучше подсумок с магазинами на боку бьет по яйцам, чем без подсумка и без яиц!
Солдаты затравленно и уныло смотрели на меня. Царегородцев явно готов был от усталости умереть на месте. Но что поделать: им нужно учиться воевать, чтобы выжить в течение этих двух лет в боевом батальоне.
— Всем помыться еще раз хорошенько и наверх.
— Да что мыться снова! Пока в гору залезешь, перепачкаешься, — вздохнул Царегородцев.
— Царь, мыться, мыться, чтоб быть на человека похожим, иначе в раз желтуху или еще что подцепишь и в госпиталь загремишь.
— Да уж, чем по горам таскаться под пулями, лучше в госпитале болеть, — промямлил Царегородцев.
— Дурак ты, братец. Здоровье потеряешь — не вернешь. А здесь — школа жизни. Через полгода будет полегче. Терпи. По взводам вперед!
Солдатики ополоснули руки, лица и побрели в горку, а чуть позже и мы с Мурзаиловым.
— Нэ переживайте, товаришш лэйтенант. Молодые, глупые. Повоюют немного — поймут. Нэ поймут — умрут.
На вершине заканчивалась суета с разбором фляжек.
— Ник! Нам задача: пройти сквозь кишлак, взять пленных и трофеи. Все хибары сжечь. Ты идешь в замыкании. Кишлак небольшой, работы нам на часик. Как мы его пройдем, быстро спускайся и бегом по вон той дорожке к нам. Сигнал — красная ракета. Дарю тебе Мурзаилова с пулеметом. Наблюдайте вокруг. Наши далеко. С той стороны броня подойдет, на ней и уедем. Район «духовский» — не спать, а то всем крышка. Ни тебя, ни нас вытащить будет невозможно.
